Карфаген 2020. Восхождение

Ратманов Денис

— Уходим!

Вдвоем мчимся к коридору, уходящему вглубь зиккурата, но оттуда пятятся амазонки в черных костюмах, доносится грохот выстрелов.

— Засада, — говорит Лия, самая симпатичная из амазонок, надевает шлем.

Пытаюсь связаться с Гисконом — тщетно. Дополнительных путей отступления тут нет, с нами поступили так же, как мы — с Армадоном. И что делать?

Выбегает Надана, все так же целящаяся в Армадона.

— Их слишком много, — задыхаясь, говорит она.

—

Есть потери? — спрашиваю, ненавидя себя за непредусмотрительность.

Теперь нас тут всех положат вместе со свидетелем. Проклятье! Хорошо хоть маори не погибнут, они сейчас в штабе, в безопасности.

— Враги не стреляют, — восклицает Лекс, выбежавший последним. — Что делать? Обороняться?

Проскальзываем мысль, что будем отбиваться до последнего, продадим свои жизни подороже, и тут у всех начинают трещать коммуникаторы, пробивается властный спокойный голос. Таким голосом только гвозди забивать.

— Внимание! Вы окружены. Нам нужен Тальпаллис. Если он сдастся, остальные будут жить.

— Это кто? Мафия? — интересуется Надана.

Мотаю головой.

— К сожалению, нет. Некто влиятельный и могущественный. Только одно имя приходит на ум: Гамилькар Боэтарх.

Мысли в голове мечутся. Что делать? Даже альфа не возьмет ответственность за десятки загубленных жизней, потому правильнее сдаться.

— Не вздумай сдаваться! — Надана кладет на плечо ладонь. — Ты слишком ценен. Мы без тебя и ореховой скорлупы не стоим.

— Повторяю, — грохочет голос. — Тальпаллис, выходи с поднятыми руками. Остальные нам не нужны.

Глава 20

Я говорю «нет»

— Леонард, у тебя есть минута, чтобы принять решение, — провозглашает голос. — Если начнутся глупости, все умрут. Время пошло.

— Леон, ты слышишь? — Надана хватает меня за плечи, разворачивает к себе и смотрит прямо в глаза. — Мы будем сражаться за тебя! Мы что, зря столько вместе прошли? Ты нас предашь, если сдашься!

Беру ее за запястья, опускаю руки и говорю как можно спокойнее:

— Их раз в десять больше, чем нас.

Лекс обнимает ее и отводит в сторону, мне говорит через плечо:

— Что бы ты ни решил, я тебя поддерживаю.

На лице пленного Армадона — торжество, но на побег он не решается, видимо, жжет, когда нас перебьют. Вэра молчит, прижимая к груди автомат, на его лице — решимость умереть. Амазонки все в шлемах, но их позы напряжены. Не надо быть эмпатом, чтоб понять: девушки в смятерии, им не хочется умирать. Виктор заряжает автомат, говоря:

— После того, как ты, мой хозяин, побежал спасать раба, к тому же гемода, я готов умереть за тебя. — Он надевает шлем.

В моем разуме один за другим вспыхивают

варианты противодействия налетчикам, ни один не выдерживает критики, наши шансы равны нулю. У меня есть нераспределенная единица характеристик, если вкину ее в техномагию, это не спасет. Единственное, что я могу сделать: застрелиться. Или это будет приравнено к глупостям? Стоит ли жертвовать соратниками ради призрачного шанса? Смотрю на обнявшихся Лекса и Надану, на решительного Вэру, Виктора, на четырех девушек, приехавших за лучшей жизнью, а оказалось, что на смерть…

Нет!

Врагу нас пристрелить, что букашку прихлопнуть, но мне предлагают сдаться, значит, возможен торг — это раз. Два — налетчики тут точно не из-за Армадона, тогда сценарий был бы другим: стремительный штурм и смерть свидетеля вместе с нами. Вдруг получится договориться? Вдруг появится шанс сбежать при транспортировке?

— Доставьте его Эйзеру Гискону, — киваю на задержанного Армадона, уже приняв решение.

— Свихнулся? — Надана пытается вырваться, но Лекс держит крепко.

— Не дури. Живите, — говорю я, передаю свой коммуникатор Виктору и направляюсь в темный коридор, не разоружившись.

Зачем-то оборачиваюсь и вижу, как у Наданы кривится рот, она утыкается в плечо Лекса, плечи ее вздрагивают.

— Прекратить истерику! — рявкаю у выхода. — Рано вы меня хороните.

Подняв руки, шагаю навстречу силуэтам в точно таких же костюмах, как на моих людях. Всплывает текст:

Сострадание +5 (итоговое 11).

Ты можешь конвертировать 10 ЕД сострадания в одно свободное очко характеристик.

Начать процесс?

Мысленно отказываюсь и одновременно получаю прикладом под дых — костюм гасит удар, чувствую лишь легкий тычок, не сопротивляюсь. Меня валят на пол, обыскивают, что-то холодное касается шеи, укол…

Парализатор. Меня взяли так же, как моя команда — Армадона. Лижу лицом в пол, мне заламывают руки, картинка перед глазами мутнеет, веки смыкаются, отказывают сперва руки, потом ноги.

— Кто вас послал? — спрашиваю, еле ворочая онемевшим языком, и получаю по почкам.

— Заткнуться! — Доносится голос будто из гулкого тоннеля. — Раскрывать рот, только когда тебе позволят.

Несогласие покоряться врагу гаснет вместе с сознанием.

* * *

Перед глазами кружится разноцветная муть. Тошнит. Звуки сливаются в гулкий рокот. Мысли тоже кружатся. Ощущение, что я — мошка в киселе, все вязкое, зыбкое.

Укол — и сквозь муть проступают три качающихся силуэта… Сливаются в один, потом снова растраиваются. Пытаюсь сфокусировать взгляд и понять, где я и кто передо мной.