Карибский шизис
Шрифт:
Стоило, к тому же, закрыть, раз уж он теперь обладал относительно свободным временем, ещё один из пунктов общего плана. До которого, пока он возился в Цюрихе с хитровывернутым герром Френкелем, просто не доходили руки. Съездить в гости к ещё одним знаменитым оружейникам – Маузерам. Поездка его слегка разочаровала. Не в том смысле, что он не добился, чего хотел… Добился. Договорился. Но, хотя сам завод MauserWerke и не уступал SIGовскому по мощности, а его продукция по нынешней популярности весьма превосходила швейцарскую («Ненадолго!» – злорадно подумал Билли, – «Знали бы вы, господа, ЧТО скоро начнет выпускать SIG…»)… по сравнению с «маньяками из Цюриха» братья Маузеры как-то не смотрелись. Ну, вот разве что, их третий компаньон – Федерле, который был главным конструктором фирмы (именно он, в сущности,
Когда Ковбой, довольный поездкой, вернулся в Цюрих и зашел к «маньякам», его тихо отвел в сторонку один из инженеров. Швед Ольсен, с которым он познакомился, ещё когда первый раз показывал работу своих «машинок» и давно уже успел перейти на «ты», обычно спокойный и невозмутимый, был просто вне себя. Как выяснилось, пулемёт MG42 – да, тот самый образец, на который Билли возлагал особые надежды, вызвал у весьма опытных в оружейном деле SIGовцев… состояние, близкое к полному и окончательному охренению! «Вильгельм! – сказал Нильс. – ГДЕ, и, главное, КТО, чёрт бы тебя побрал, ЭТО сделал?!». – А когда получил в ответ озадаченный взгляд, пояснил. – «Поверь мне как оружейнику, из семьи воинов, кузнецов и оружейников… мы ТАКОЕ – повторить не сможем! Кое-кто здесь даже предположил, что ЭТО было сделано, не иначе, как с помощью магии!», – он, с размаху, врезал кулаком в стену, но даже не поморщился, – «ТАК обработать ТАКУЮ сталь…». Как Ковбой тогда сумел отбрехаться (и сумел ли вообще), он, тоже весьма обалдевший от таких новостей, не помнил. Но сразу же забрал данное изделие к себе домой и, упаковав его потщательней, на всякий случай отправил в Гавану, так сказать, – «От греха подальше!». Чертежи оставил – они ни у кого охренения не вызвали… кстати, на основе этих чертежей было уже оформлено несколько патентов – на отдельные узлы!
Вокруг других пулеметов такого ажиотажа не было, и Билли понял, наконец-то – почему Эрк взял у своего таинственного поставщика именно их. Капитан привез тогда девять MG34, да ещё три чешских ручника ZB30. Ковбой, по всем расчетам которого выходило, что запускать в производство надо как раз MG42, решил утереть ему нос. Подняв на ноги всех своих московских друзей-приятелей-знакомых и не поспав ночь перед отбытием, он притащил-таки к утру вот этот самый пулемёт! Эрк тогда, пожав плечами, спросил: «Ты всё же хочешь полезть в окопы и лично, сам, пострелять?». А, после длинной и эмоциональной лекции Билли на тему: «Образец военного времени гораздо проще в изготовлении, и потому…», ещё раз пожал плечами и, с улыбкой, произнёс фразу, смысл которой полностью и до конца стал ясен Ковбою только после слов Нильса Ольсена, инженера-оружейника…
«Вообще-то, я считаю, что Вернер Грюнер и Курт Хорн, – сказал он тогда, – были гениями…». Гениальность этих немецких конструкторов, как и причина того, почему Капитан остановился не на их изделии (несмотря на его простоту), а на предыдущих моделях (несмотря на их металлоёмкость и более сложную конструкцию), состояла, как понял Билли, в следующем – «упрощённый образец военного времени», по отношению к остальным тогдашним образцам, был… следующего поколения. И, кстати, с весьма небольшой модификацией, в ТОМ мире – всё ещё состоял на вооружении! «Да уж…», – думал он, заколачивая ящик с MG42 и хороня, таким образом, свою идею, – «…иначе как гениями их – не назовешь»…
16.03.1898…Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (утро)
Капитан, Паладин и Миледи только что проснулись и пили утренний кофе в гостиной, когда туда зашли Хорджес и О’Лири. Джеймс, с торжественным выражением на лице, застыл у двери. Патрик сразу же, печатая шаг, подошел к Эрку.
– Мистер
– Слушаю вас, О’Лири… – решил поддержать неожиданный официоз тот.
– Солдаты построены, сэр! – Патрик вытянулся ещё больше, хотя, казалось, куда дальше-то… – Майор Джеймс Хорджес приглашает вас присутствовать, сэр!
«Интересно, что бы это всё могло значить?… – думал Капитан, вставая и, вместе с остальными направляясь к выходу. – …Что придумал этот хитрый старик Хорджес?… И почему меня ну никак не оставляет ощущение, что мы опять во что-то вляпываемся… Точнее, уже вляпались… Прямо сейчас…».
Зрелище, открывшееся перед ним с веранды, заслуживало быть увиденным. Вот, только, скорее, с киноэкрана… «Да-а… Это уж точно не «Унесённые Ветром»… – решил он. – Это больше похоже на «Север – Юг»… Или что-то ещё в этом роде… Билли бы оценил… и привел примеры».
Перед парадной лестницей, лицом к ней, застыли ровные и чёткие ряды солдат. С оружием и снаряжением. На правом фланге каждого взвода отдельно – второй лейтенант и взводный сержант. Перед строем – короткая шеренга. Офицеры… два первых лейтенанта и капитан. Рядом с нижней ступенью лестницы – ещё одна… Эти – все старые, уже седые. Четыре офицера, три сержанта. Один из сержантов сжимает в руках закрытое чехлом древко.
Блестят в лучах восходящего солнца звёздочки и шевроны молодых. Ярко сияют новёхонькие серебряные кокарды. В полной форме. В серой форме Юга.
Некоторая анахроничность в ситуации всё же чувствовалась. Придавало её этому строю – оружие. На плече каждый солдат держал «маузер» Kar.98 с диоптрическим прицелом. Тоже «маузер», но уже С96, в деревянной кобуре-прикладе – висел на бедре у офицера, сержанта или… пулемётчика. На левом фланге каждого из четырех взводов стоял пулемётный расчёт. У первого номера – MG34… Станок – у второго… Третий и четвёртый номера – короба с лентами. Сюрреалистическая картина.
Хорджес спустился с лестницы и замер. О’Лири, шедший до того на шаг позади и немного сбоку, как адъютант, четко козырнул ему и побежал куда-то вправо. «Ах, вот оно что…» – Эрк заметил там, куда направился Патрик, ещё один небольшой плотный строй. Ирландцы. Тридцать пять человек, с командиром, уже занявшим своё место на правом фланге – тридцать шесть. Внешне, от прочих они отличались только головными уборами – кепи, вместо стетсонов и… выражением лиц. Это отличие сразу бросалось в глаза. «У О’Лири и всех его ребят на лицах – каменное спокойствие. Фирменный знак «Диких Гусей», – продолжил свою мысль Капитан. – «У остальных… торжество. Нет. ПРЕДВКУШЕНИЕ ТОРЖЕСТВА. Что же ты задумал, майор?».
– Мистер Гауптманн, что… Ох! – раздалось за спиной. Мадам Дебре – он узнал её по голосу и не стал оборачиваться. Это было, по здешним правилам, крайне невежливо но… было бы гораздо хуже пропустить что-либо из происходящего внизу!
Внизу, тем временем, Джеймс Хорджес, приняв рапорт у капитана Хартмана, чьи рыжие усы при этом воинственно топорщились, медленно прошел вдоль всего строя. Он не говорил ни слова, только вглядывался в лица. Потом отошел к шеренге стариков. Тоже прошелся взглядом. Развернулся к лестнице, поднял голову и…
– Разрешите начать церемонию вручения Знамени, мистер Гауптманн! – голос его звучал чётко и звонко. Куда и делся хриплый кашель…
Тот только кивнул, уже прекрасно понимая, во что именно они вляпались… и что не вляпаться, в этом случае, было невозможно. Даже если бы нашелся способ… Он, сам бывший солдат бывшей страны, не позволил бы от ЭТОГО отвертеться…
16.03.1898 …там же… (вечер)
– …и что же нам теперь со всем этим прикажете делать!!! – Миледи, раздраженно расхаживая по штабному залу, не очень-то стеснялась. В выражениях. Изредка она бросала короткий взгляд на флаг, в развёрнутом виде занимавший участок стены между двумя окнами. Синий андреевский крест с белой окантовкой на красном полотнище. От обычного знамени Конфедерации его отличало только отсутствие звёзд… «Звёзды на флаге обозначали наши штаты, – пояснил им это геральдическое изменение майор Хорджес. – Штатов у нас больше нет».