Карие вишни
Шрифт:
К нему приходили такие же наркоманы. Но это уже были не люди – зомби. Однажды за Серёжей пришёл незнакомый парень. Они вышли из дома, а у меня появилось какое-то предчувствие, сердце колотилось в горле. Я вышла следом и побежала за ними. Они зашли в какой-то дом, я лежала под дверью. Слушала. Пыталась понять, что они замышляют. И каким-то образом упустила их из виду. А они пошли в Home Depot и украли кабель, чтобы обменять на дозу. Их задержали. Это был первый арест Серёжи за кражу.
Я дошла до того, что нашла русского юриста, чтобы посадить Серёжу в тюрьму – с тем условием, что если он пойдёт в рехаб, то его освободят. Серёжа проклинал меня, а я просила: «Так надо, сыночек, тебя через месяц переведут
Я поехала проведать его в тюрьме. Голое поле. Окошки, где надо зарегистрироваться. Родственников посадили в автобус, повезли в тюрьму. Огромное стекло, перегородки, общаешься по телефону. И вдруг моему беленькому, светлому мальчику с голубыми глазами огромный чёрный, в наколках с ног до головы, кричит: «Эй, Снежок, мне тоже ланч возьми!» А мой мальчик улыбается ему, машет рукой: «Sure!» Они все равны, они все на дозе, они друг друга по глазам узнают.
Тогда ещё не так сильно был развит Интернет. В одной русской газете я увидела объявление какого-то парня, который сам прошёл через ЭТО и сейчас занимается реабилитацией себе подобных. Он показался мне тем человеком, кто сможет поговорить с моим сыном. Я умоляла Серёжу встретиться с ним, дала денег, только чтобы он послушал того парня. Я не знаю, какие слова тот нашёл, но мой сын вдруг понял, что он болен и ему нужна помощь. А может быть, он сам почувствовал, что погибает.
Жена актёра Олега Видова Джоан открыла клинику, и Серёжа согласился там лечиться. Детский снобизм сыграл свою роль – в Малибу было красиво. Тогда ему было семнадцать. Лечение стоило двадцать тысяч в месяц.
У Джоан была специальная методика: пациентам как бы закладывали в голову всё заново. Учили жить без наркотиков. Как питаться, о чём думать, когда утром проснёшься, да даже как просыпаться утром.
Я не помню, сколько клиник Серёжа сменил. Возвращался с надеждами и планами. Иногда держался месяц-два, а чаще срывался через неделю.
В минуты просветления Серёжа рассказывал мне свои сны. Однажды ему приснилась наша старая подмосковная дача с кружевным козырьком над порогом. Он раскачивался в гамаке и упал. Он не мог помнить дачу, ему едва исполнилось четыре, когда мы переехали в Америку. Я часто об этом думала, почему нам снятся одинаковые сны. Значит, мы ещё связаны пуповинкой. Значит, я его вытащу.
Наркоманы могут общаться только с себе подобными. И девочки у них должны быть такими же – из их среды. Другие с ними не выдержат.
У Серёжи в комнате в постели год лежала филиппинка. Замечательная девочка, из хорошей семьи. Бросила колледж. Она не вставала, только в туалет. Никогда не выходила из комнаты. Серёжа приносил ей поесть и наркотики. Я звонила её маме и просила: придите, посмотрите на свою дочь. А мама плакала и говорила: я не могу, мне стыдно. Я ухаживала за девочкой, но денег оплатить её лечение у меня не было. Когда Серёжа отправился в очередную клинику, она исчезла. Что с ней теперь, я не знаю.
В рехабах, где лежал Серёжа, было очень много людей с разными зависимостями, не обязательно наркотической или алкогольной. С булимией и анорексией, с сексуальной зависимостью и игроманией. Он со всеми разговаривал. Рассказывал мне про них.
Однажды Серёжа позвонил из рехаба и попросил привезти лекарство, у него болела голова. И я поехала. Четыре часа в одну сторону. Ему не столько лекарство нужно было, сколько просто хотелось, чтобы я показала свою преданность. Я ждала с лекарством, когда он ко мне выйдет, и наблюдала за другим мальчиком, тот просил отца по телефону: забери меня. А в трубке слышался крик отца: чтоб ты сдох, я больше не могу, подыхай на улице. Нельзя так. Пусть дома колются, нюхают, пьют. Нельзя выгонять, надо за них бороться.
Его забирали в полицию и выпускали: таких,
Сколько раз мы ходили на похороны друзей Серёжи. Сколько их умирает…
Мне ещё не было сорока, когда начался этот кошмар. У меня были мимолётные романы, мне нужно было участие. Но я могла говорить только о Серёже и о таких, как он, поэтому романы мои заканчивались быстро.
Но однажды я познакомилась с Ильёй. Ему было двадцать два, а мне – сорок четыре. Он был ровесником моего сына. Почти всё это страшное время Илья провёл со мной. Шесть лет, пока я боролась за Серёжу, я сбегала к Илье по ночам. Мы расстались, когда мне исполнилось пятьдесят. Эта связь спасла меня.
Когда Серёжа очистился, он стал устраивать у нас в гараже собрания. Помогал таким, как он. Они все похожи друг на друга. Я их узнаю по лицам, по глазам, по походке.
В последнем рехабе мой сын встретил девушку из Мексики. Такая красавица! Какой-то гад имел её четыре года, а потом выкинул на улицу. И она подсела на таблетки. Потеряла всё. Квартиру, работу. В машине спала. И сама пришла в рехаб. Серёжа женился на ней.
Она молодец. Грызла все предметы и выучилась на менеджера. Сам он учиться уже не смог. Три года после клиники она питалась только здоровой пищей, чтобы очиститься от этой гадости и только тогда забеременеть. Сейчас у них двое замечательных детей. Моего сына и невестку не интересует никто и ничто. Только их дети. Они отдают себя своим детишкам полностью.
Я жила с ними всё время, пока невестка лечилась и заканчивала колледж. Помогала Серёже проводить собрания с бывшими и настоящими наркоманами. Встречалась с родителями и близкими, рассказывала, как я помогала своему сыну, как не уставала просить и уговаривать лечиться, как работала на двух-трёх работах, чтобы оплачивать его лечение. Сдаваться нельзя, надо бороться. Не опускать руки. Только так можно вытянуть.
Когда внуки немного подросли, я уехала от них поближе к океану. Поселилась в небольшой квартирке с видом прямо на пляж. Мне хорошо сейчас в моём одиночестве. Я отдыхаю. Иногда играю с внуками. С Серёжей мы больше молчим, мы устали от разговоров.
Иногда меня навещает Илья.
Олег Голубев
Автор поэтических книг «Белый храм», «Красота небылиц», «Прогулки с Данте», «Битва с амазонками» и других (издательство «Издательские решения» по лицензии Ridero 2019–2022, Екатеринбург). Лауреат Регионального поэтического фестиваля, посвященного 80-летию М. А. Дудина (1996, г. Иваново). Лауреат Международного поэтического конкурса «Главный стих – 2022» (издательство «КНИГА.РУ», Барнаул). Дипломированный участник альманахов издательства «Издательство СП» (2022, Новокузнецк). Публиковался в альманахе «Слова и музыка» (издательство ООО «Перископ-Волга», 2022, Волгоград). Участник журнала «Русские сезоны» («Русский литературный центр», 2023). Публиковался в альманахах издательств «КУБиК» и «Десятая Муза» (Саратов). Победитель мини-конкурса журнала «Аврора» (СПб) – публикация в № 2 за 2023 г. на 2-й странице обложки.