Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия
Шрифт:
Во втором примечании, приложенном к диссертации, поднимаются темы, уже затронутые в отрывке из предварительных заметок о будущем философии после гегелевской тотальной системы, и впервые (хотя и в весьма идеалистической манере) разрабатываются представления об упразднении философии и практики, которые должны были стать центральными для его последующей мысли [135].
Одновременно с расширением своей диссертации посредством этих теоретических дискуссий Маркс занимался более непосредственными и полемическими проектами – в основном в сотрудничестве с Бруно Бауэром, чьи растущие сложности с властями, казалось, ставили под угрозу перспективную университетскую карьеру обоих. Бауэр был занят написанием «Критики синоптических евангелий» – работы, отрицавшей историчность Христа и представлявшей евангелия как мифические выдумки. С марта 1841 года они планировали основать обозрение под названием «Атеистический архив», которое должно было взять за основу евангельскую критику Бауэра [136]. Разумеется, атеизм Маркса был крайне воинственным. Руге писал другу: «Бруно Бауэр, Карл Маркс, Кристиансен и Фейербах формируют новую Montagne и поднимают на знамена атеизм. Бог, религия, бессмертие низвергнуты со своих престолов, а Богом провозглашен человек» [137]. А Георг Юнг, преуспевающий молодой кёльнский адвокат и сторонник радикального движения, писал Руге: «Если Маркс, Бруно Бауэр и Фейербах соберутся вместе, чтобы основать богословско-философское издание, Богу лучше окружить себя всеми своими ангелами и предаться жалости к себе, ибо эти трое непременно
Однако эти планы ни к чему не привели. Зато в ноябре Бауэр анонимно опубликовал работу под названием «Трубы Страшного суда против Гегеля-атеиста и Антихриста», претендующую на звание архиконсервативной пиетистской атаки на Гегеля. Под прикрытием нападок на Гегеля этот трактат был призван показать, что на самом деле он был революционером-атеистом. Маркс вполне мог сотрудничать с Бауэром при написании «Труб…», и некоторые действительно считали, что это их совместная работа. Во всяком случае, они определенно намеревались совместно выпустить продолжение, которое должно было называться «Ненависть Гегеля к религиозному и христианскому искусству и разрушение им всех законов государства». Поэтому Маркс начал читать ряд книг об искусстве и религии. Бауэр закончил свою часть в декабре 1841 года, но ему пришлось издать ее без участия своего соавтора: в декабре 1841-го Маркс был вынужден вернуться в Трир, потому что тяжело заболел барон фон Вестфален. До самой смерти своего тестя 3 марта 1842 года Маркс оставался в доме Вестфаленов и помогал, по выражению Бауэра, «скрасить дни» умирающего. Март был неудачным месяцем для Маркса: он не только потерял своего ближайшего друга и сторонника в доме Вестфаленов, но и его надежды на университетскую карьеру были разрушены, так как Бауэр был лишен должности преподавателя из-за своих неортодоксальных взглядов. Еще находясь в Трире, Маркс написал статью, которую отправил Арнольду Руге, редактировавшему Deutsche Jahrbucher [22] .
22
Немецкий ежегодник (нем.).
Руге, которому предстояло стать близким коллегой Маркса на следующие два года, также был изгнан из университетского преподавания; получив отказ в кафедре из-за своих неортодоксальных взглядов, он ушел из университета и полностью посвятил себя журналистике. Для этого он подходил как нельзя лучше: был независим финансово и, хотя не обладал оригинальным умом, писал быстро и хорошо и имел очень широкий круг общения [139]. В 1838 году он основал Hallische Jahrbucher [23] , который вскоре стал ведущим периодическим изданием младогегельянцев. Хотя в первые годы материалы Hallische Jahrbucher в целом были обращены к просвещенному Прусскому государству, к 1840 году откровенно политические статьи начали следовать за религиозными – логика, подразумеваемая в понятии «христианское государство». В результате в июне 1841 года Jahrbucher был запрещен в Пруссии и переместился в Дрезден, где выходил под названием Deutsche Jahrbucher [24] [140]. В 1840 году для журнала начали писать берлинские младогегельянцы, а к середине 1841-го Бауэр стал его постоянным автором.
23
Ежегодник Галле (нем.).
24
После распада Священной Римской империи в 1806 году бывшие курфюршества и королевства стали независимыми государствами, в том числе и Саксония со столицей в Дрездене. Германский союз (1815), пришедший на смену империи, не умалял суверенитет независимых государств, хотя при нем и создавались некоторые единые федеральные институты.
Маркса с Руге познакомил его берлинский друг Кёппен, сам регулярно писавший для журнала. Статья, которую Маркс отправил Руге в феврале 1842 года (вместе с сопроводительным письмом, в котором предлагал рецензировать книги и отдать все свои силы на службу Deutsche Jahrbucher), была посвящена новой цензурной инструкции, изданной Фридрихом Вильгельмом IV в декабре 1841 года. Фридрих Вильгельм IV вступил на прусский престол за год до этого, и младогегельянцы ожидали, что за этим последует либерализация. Новый король, безусловно, разделял с буржуазией ненависть к строгой бюрократии: его идеалом было патерналистское правительство. Он согласился с притязаниями буржуазии на выражение своего мнения в парламенте и прессе и даже подчеркнул в цензурной инструкции «ценность и необходимость откровенной и лояльной публичности». Однако, поскольку буржуазия не хотела агитировать за романтически-патерналистское общество, столкновение было неизбежным. В своей статье, озаглавленной «Замечания по поводу последней прусской цензурной инструкции», Маркс разоблачил непоследовательность новых цензурных правил, которые должны были смягчить действующие. Поскольку они запрещали нападки на христианскую религию и наказывали за преступления против «дисциплины, норм морали и внешней лояльности», он считал, что «цензура должна отвергнуть великих мыслителей-моралистов прошлого – Канта, Фихте, Спинозу, например, – как нерелигиозных и нарушающих дисциплину, нормы морали и общественную благопристойность. И эти моралисты исходят из принципиального противоречия между моралью и религией, ибо мораль основана на автономии человеческого разума, тогда как религия – на его гетерономии» [141]. Кроме того, новые правила были несовместимы с хорошим законом в той мере, в какой они были направлены на «тенденции» и «намерения» в той же мере, что и на поступки. По мнению Маркса, это должно было создать общество, в котором один государственный орган считал бы себя единственным обладателем разума и морали, в то время как «этическое государство отражает взгляды своих членов, даже если они могут выступать против одного из его органов или самого правительства» [142].
Статья Маркса была шедевром полемической экзегезы, продемонстрировавшим большой талант памфлетиста, проявляемый им на протяжении всей его жизни. Все статьи младогегельянского периода – и в меньшей степени многие из его более поздних работ – написаны в чрезвычайно ярком стиле: его радикальный и бескомпромиссный подход, его любовь к поляризации, его метод борьбы с мнениями оппонентов путем reductio ad absurdum [25] – все это побуждало его писать очень антитетично. Маркс использовал лозунг, кульминацию, анафору, параллелизм, антитезу и хиазм (два последних приема в особенности) – иногда в избытке. Как бы то ни было, власти не приняли эту его статью (она появилась в феврале 1843 года в Швейцарии в Anekdota, сборнике статей, запрещенных прусской цензурой и изданных Руге в виде книги).
25
Доведение до абсурда (лат.) – способ аргументации, при котором тезис оппонента в результате его упрощения или доведения до крайности противоречит сам себе.
Находя «соседство боннских профессоров невыносимым» [143], Маркс переехал в Кёльн в апреле 1842 года с намерением написать хотя бы что-нибудь, что могло бы попасть в печать. Во время пребывания в Бонне он несколько раз наведывался в Кёльн, где находил удовольствие в шампанском и дискуссиях о
26
Рейнская газета (нем.).
Политическая атмосфера в Рейнской области сильно отличалась от берлинской: Рейнланд-Вестфалия, аннексированная Францией с 1795 по 1814 год, пережила экономические, административные и политические реформы. До этого 108 небольших земель были реорганизованы в четыре округа; феодализм был отменен, а различные административные несоответствия – политические, юридические и финансовые – устранены. Корпорации и таможенные преграды были упразднены, многое можно было экспортировать во Францию, а производителей защитили от конкуренции со стороны Англии. Экспансия, возглавляемая текстильной промышленностью, была столь стремительной, что к 1810 году префект Рура с полным основанием утверждал, что это самый промышленный регион в Европе. Большинство прогрессивных деятелей Германии того времени были выходцами из Рейнской области: лидеры либеральной оппозиции, многие будущие участники революций 1848 года, поэты, такие как Гейне и Бёрне.
Одним из центров этой политической активности был Кёльнский кружок – более приземленный аналог Клуба докторов, к которому Маркс присоединился, как только обосновался в Бонне. Во многом центральной фигурой Кёльнского кружка был Георг Юнг, который также был членом Берлинского клуба докторов. Он быстро стал ближайшим другом Маркса в компании, среди других членов которой были такие личности, как финансисты Кампгаузен и Ганземан, оба будущие премьер-министры Пруссии, промышленники Мевиссен и Малинкродт, а также большое количество молодых интеллектуалов, таких как Мозес Гесс, который, возможно, сильней всех претендовал на то, чтобы внедрить коммунистические идеи в Германии. Естественно, кружок приветствовал идею создания газеты для пропаганды своих убеждений. Уже в 1840 году группа людей, считавших, что Kolnische Zeitung [27] недостаточно защищает их социальные и экономические интересы, основала газету под названием Rheinische Allgemeine Zeitung [28] . Когда стало ясно, что газета скоро обанкротится, Георг Юнг и Мозес Гесс убедили ведущих богатых либералов Рейнской области, включая Кампгаузена, Мевиссена и Оппенгейма, создать компанию, которая выкупила Rheinische Allgemeine Zeitung (чтобы избежать необходимости перезаключения концессии) и с 1 января 1842 года переиздавала ее под названием Rheinische Zeitung [148]. Газета выходила под заголовком «Политика, торговля и промышленность» и ставила своей целью защиту интересов многочисленного среднего класса Рейнской области, целью которого было сохранение Гражданского кодекса Наполеона и принципа равенства всех граждан перед законом, а в конечном итоге – политическое и экономическое объединение всей Германии – стремления, из-за которых они неизбежно должны были выступать против религиозной политики Пруссии и полуфеодального абсолютизма.
27
Кёльнская газета (нем.).
28
Рейнская общая газета (нем.).
Компания Rheinische Zeitung недостатка в деньгах не испытывала и начала свою деятельность с уставным капиталом более 30 000 талеров. Однако им не повезло с выбором редакторов. Мозес Гесс играл ведущую роль в основании газеты и, следовательно, должен был стать ее редактором; но финансовые спонсоры не хотели видеть в редакционном кресле революционера. Их главной целью была кампания за меры, способствующие развитию промышленности и торговли, такие как расширение таможенных союзов, ускоренное строительство железных дорог и снижение почтовых сборов. Поэтому акционеры предложили место редактора сначала экономисту-протекционисту Фридриху Листу, а затем (когда он был вынужден отказаться по состоянию здоровья) Хёффкену, редактору Augsburger Allgemeine Zeitung [29] и последователю Листа. Смирив гордыню, Гесс согласился на должность помощника редактора с особым вниманием к Франции. Ренар, Оппенгейм и Юнг были назначены директорами. Поскольку Оппенгейм и особенно Юнг были обращены Гессом в младогегельянский радикализм, между ними и Хёффкеном вскоре возникли трения. Он отказался принимать статьи от берлинских младогегельянцев и был вынужден уйти в отставку (18 января 1842 года), заявив, что он «не является адептом неогегельянства» [149].
29
Аугсбургская общая газета (нем.).
На место Хёффкена пришел Рутенберг, шурин Бруно Бауэра. Его поддержал Маркс, который принимал участие в организации газеты с сентября предыдущего года. Новое назначение настолько обеспокоило власти в отношении тенденций газеты, что центральное правительство предложило закрыть ее; но президент Рейнской провинции, опасаясь, что это вызовет народные волнения, лишь пообещал более тщательный надзор.
С самого начала Маркс пользовался авторитетом в Кёльнском кружке. Юнг сказал о нем: «Настоящий дьявол и революционер, д-р Маркс при этом – один из самых проницательных умов, которые я встречал» [150]. А Мозес Гесс, человек пылкого энтузиазма, представил его своему другу Ауэрбаху следующим образом: «Вам будет приятно познакомиться с человеком, который теперь – один из наших друзей, хотя живет он в Бонне, где скоро будет читать лекции. Он произвел на меня большое впечатление; короче говоря, приготовьтесь познакомиться с величайшим – возможно, единственным подлинным – философом из ныне живущих, который вскоре <…> привлечет внимание всей Германии <…> Д-р Маркс <…> придаст средневековой религии и политике изящество. Он сочетает в себе глубочайшую философскую серьезность с самым язвительным остроумием. Представьте себе Руссо, Вольтера, Гольбаха, Лессинга, Гейне и Гегеля, слитых в одном человеке – я говорю слитых, а не сопоставленных, – и вы получите д-ра Маркса» [151].