Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни
Шрифт:
Но на этом Маркс не останавливается. Он быстро пишет ответ — книгу «Нищета философии». Добрая сотня страниц исполнена глубокого смысла и страсти. Положения работы Прудона он использует в качестве рычага к прояснению собственных теорий истории, экономики и революции. Это первая книга Маркса, написанная им самостоятельно, и первая, в которой он сам называет себя экономистом {50}. Маркс пишет: «Таким образом, с каждым днем становится все более и более очевидным, что характер тех производственных отношений, в рамках которых совершается движение буржуазии, отличается двойственностью, а вовсе не единством и простотой; что в рамках тех же самых отношений, в которых производится богатство, производится также и нищета; что в рамках тех же самых отношений, в которых совершается развитие производительных сил, развивается также и сила, производящая угнетение; что эти отношения создают буржуазное богатство, т. е. богатство
33
Русский перевод дан по: К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 4.
Книга Прудона была с большим энтузиазмом встречена во Франции и переведена на немецкий {52}. Маркс тем временем все никак не мог найти издателя для своего ответа Прудону. Он заплатил собственные деньги из очень ограниченных средств за тираж в 8 тысяч экземпляров, напечатанный для Парижа и Брюсселя {53}. Книга успеха не имела, однако для Маркса она стала важной вехой. Он победил последнего интеллектуального гиганта уходящей эпохи. Его борьба с социализмом и коммунизмом старого образца, с гегельянством, христианством и иудаизмом завершилась, породив на свет нечто новое: отправную точку современной политической, экономической и социальной системы, которая требовала не только теории, но и действий, которые могли бы в корне изменить общество.
Маркс говорил, что пришло время стать частью исторического революционного процесса, и именно с учетом этого он, Женни и их соратники в Брюсселе присоединились к Союзу справедливых {54}.
11. Брюссель, 1847
Подумай над «Символом веры». Я считаю, что лучше всего было бы отбросить форму катехизиса и назвать эту вещь «Коммунистическим манифестом».
34
Цитата из письма К. Марксу 23 ноября 1847 года, русский перевод дан по: К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 27.
Штаб-квартира Союза справедливых находилась в Париже, однако к осени 1846 года полицейские преследования усилились, и большинство самых значимых его членов бежали из Франции. В Лондоне Союз мог действовать без помех со стороны властей, отчасти потому, что его никто не воспринимал всерьез. Поэтому центральный комитет организации переехал в английскую столицу, где в коалицию с Союзом вступили немецкие коммунисты и английские чартисты, с которыми Маркс и Энгельс встречались в прошлом году.
Маркс обратился к этим людям в начале 1846 года с призывом объединиться с его Комитетом, но это происходило в самый разгар его столкновений с бывшими товарищами, коммунистами и социалистами, и потому члены обновленного Союза не спешили связываться с такой взрывной натурой, как Маркс. Союз отклонил его предложение.
К осени тем не менее Маркс своими письмами смог убедить их, что время требует сделать выбор между расплывчатыми, утопическими мечтами об идеальном будущем — и научным коммунизмом, который стремится понять и реально удержать угнетенный класс в его современном состоянии, стать знаменем революционной борьбы пролетариата, даже если пролетариат пока и не признает его в качестве такового {2}. В феврале 1847 года кельнский часовщик по имени Йозеф Молл постучал в дверь дома Маркса в Бельгии — и попросил его присоединиться к Союзу. Затем Молл отправился в Париж, чтобы повидаться с Энгельсом. Он сообщил, что Союз просит двух молодых революционеров помочь активизировать деятельность организации. Маркс и Энгельс приняли предложение {3}.
Доказательством аргумента Маркса, что Союзу необходимо развиваться и отходить от его утопической идеологии, служил экономический и сельскохозяйственный кризис, который разразился на континенте и вызвал широкие волнения среди тех самых людей, для помощи которым и создавался Союз, но до сих пор не имел реальной возможности это сделать. Неурожай пшеницы и картофеля, случившийся в 1845 году, продолжился, и это — в совокупности с новой торговой политикой, которая выжимала мелкого производителя из бизнеса, — позволило крупным участникам рынка продавать продукты за рубеж с большой прибылью, в то время как на внутренних рынках цены на основные продукты выросли (в два раза — между 1845 и 1847 годами {4}). Количество банкротств
Один писатель провозгласил, что этот момент истории знаменует собой конец древнего сельскохозяйственного уклада, при котором судьба общества зависела от сезонного урожая. Новый мировой порядок, плохо это или хорошо, будет привязан к торговле и промышленности. Однако в 1847 году Европа и ее жители стали несчастными жертвами самого худшего, что было в обеих этих системах миропорядка {7}.
Союз справедливых был первой пролетарской организацией, к которой примкнул Маркс. В принципе он не любил организации и публичную политику. Он был писателем, публицистом, мыслителем, не обладавшим дипломатическими навыками или достаточным терпением для того, чтобы состоять в какой-либо организации (хотя на протяжении всей жизни не только участвовал в них, но и почти всегда становился их лидером). Неизвестно доподлинно, колебался ли он перед вступлением в Союз (раньше его принципом было — стать союзником, а не участником), но, возможно, Молл «поймал» его в тот момент, когда Маркс испытывал к близким людям исключительно теплые чувства: он прибыл в Бельгию сразу после рождения своего первого сына. Родившегося 3 февраля мальчика назвали Эдгаром, в честь брата Женни {8}, и из переписки Маркса и Женни того периода становится ясно, что он стал их любимцем. Женни говорила, что этот большеголовый малыш никогда не будет внешностью напоминать Адониса — но ей нравилась его дикая неукротимость, и она с гордостью описывала свое «маленькое чудовище» {9}.
Впрочем, рождение сына несло не только безмерную радость, но и возросшие финансовые проблемы. В семье теперь было трое детей и пятеро взрослых, считая Ленхен, кормилицу малыша и Эдгара фон Вестфалена. Возросли расходы на переписку с Парижем (посылка в столицу Франции стоила 6 франков {10}), а также на картофель и свиную грудинку для тех бессемейных друзей, которые привыкли столоваться у Марксов. В письмах друзьям Женни и Маркс никогда не упоминали о своих расходах, даже когда за их столом появился Вейтлинг — и это после шумной публичной ссоры с Марксом. Маркс всегда говорил, что революционное движение важнее частных обид и размолвок и что жертвовать чем-то необходимо. С помощью Энгельса Маркс пытался собрать причитавшиеся ему деньги с друзей в Париже, но, даже если бы ему это удалось, цена вопроса была не больше нескольких франков {11}. Его политэкономия доходов принести не могла: в феврале издатель официально расторг контракт с Марксом. Потенциальный источник дохода превратился в очередной долг {12}.
Жертвы были неизбежны, однако в письмах Энгельс, казалось, вовсе не обращал внимания на личные и профессиональные проблемы Маркса и выказывал еще меньше сочувствия по отношению к Женни. Энгельс все еще находился в Париже, пытаясь наладить контакты с социалистами и наиболее активной частью рабочего класса. В это время он встретил нескольких старых друзей.
У Мозеса Гесса обнаружился сифилис {13}. Бернайс, приговоренный к тюремному заключению за публикации в газете «Vorwarts!», получил серьезное увечье и скрывался в сельской местности, лишь изредка тайно появляясь в Париже {14}. А Гейне, живший в маленькой квартирке, окна которой выходили на унылый двор, ослеп на один глаз после удара {15}. Даже пресловутый гуляка Гервег, ныне отец троих детей, остепенился, по крайней мере временно {16}. Энгельс общался с ними и с несколькими членами Союза, но одновременно завел и новые знакомства (особенно среди французских дам).
В мартовском письме Марксу Энгельс пишет, что политическая ситуация становится все более напряженной.
«Полиция сейчас в очень дурном настроении. Мне кажется, не мытьем, так катаньем, но они полны решимости использовать нехватку еды, чтобы спровоцировать бунт или возникновение массовых заговоров».
Некоторые коммунисты были арестованы и предстали перед судом. Энгельс пытался убедить Маркса выбраться из скучного Брюсселя и приехать в Париж развеяться. Это предложение не имело никакого отношения к революционной деятельности; если мысли о какой-либо деятельности вообще приходили Энгельсу в голову, то только такие, какие обычно приводят к разрушению брака. Он сообщил Карлу, что деньги будут в апреле.