Карл XII, или Пять пуль для короля
Шрифт:
Отряд Лагеркруны — две тысячи человек пехоты, тысяча кавалеристов и шесть пушек — собирали из лучших подразделений армии. Боевая задача авангарда состояла в том, чтобы без длительных дневных остановок (с трудом наскребли провиант для отряда на две недели) идти на Драков к реке Ипуть, навести через нее мост, занять позиции у Мглина и охранять Почепский проход — единственный путь для русской армии, в Новгород-Северскую «провинци» и единственный проход шведской армии из Новгород-Северской земли вглубь России. Для обеспечения успеха рейда был выслан отряд валахов, в составе которого находился инженер-капитан Дальхейм. В задачу этого летучего отряда входило разрушение всех мостов через реки, находившиеся восточнее маршрута Лагеркруны в зоне шириной от 120 до 130 километров.
Авангард
В это время пришло донесение от Лагеркруны, в котором генерал сообщал, что наткнулся на дорогу, которая была намного лучше, нежели указанная ему Юлленкруком. Когда Карл XII с армией добрался до города Костюковичи, в душе у него закралось предчувствие недоброго. Лагеркруна обязательно должен был пройти Костюковичи, находившиеся на пересечении дорог, но никаких признаков его присутствия там обнаружено не было. В Костюковичах, правда, находилг ся его арьергард в составе 250 всадников из Южно-Сконского кавалерийского полка под командой майора Андерса Koскюлля. Майор самостоятельно вышел на нужную дорогу, а генерал Лагеркруна с основными силами (2750 человек) ушел по найденной им дороге в неизвестном направление.
Все это было настолько же жутко, насколько необъяснимо. «Дали дураку свободу», — мрачно прокомментировал ситуацию Юлленкруку король.
Но Карл XII был человеком действия, и он туг же отправил А. Коскюлля ко Мглину, а сам налегке с небольшими наличными силами — гвардией и частью Далекарлийского полка — двинулся следом за ним. Нужно было попытаться срочно исправить положение, если оно, конечно, не было испорчено окончательно и бесповоротно. С уставшей и без того пехотой король в неимоверно тяжелых условиях, оставляя павших лошадей и умерших от голода и болезней солдат, за два дня прошел 85 километров, с 22 батальонами перешел вброд речку Беседь, шириной в 60 локтей, не отдыхая и не отжимая мокрой одежды, шел до 4 часов утра, 5 октября (24 сентября) перешел речку Ипуть, на которой Лагеркруна должен был уже построить мост, и в тот же день вошел в Костеничи, находившиеся примерно в 10 километрах от Мглина. В Костеничах Карл получил от майора Коскюлля сообщение, что Мглин занят противником (!), а передовые части Шереметева под командой Н. Ю. Ифланда достигли Почепа (!), до которого из Костеничей было целых 60 километров! Чтобы взять Мглин, нужна была артиллерия, но пушки еще тащились где-то по нескончаемому лесу. Правда, целая батарея была у Лагеркруны, но он пропал в неизвестном направлении. Как потом выяснилось, у шведского авангарда произошло столкновение с русской кавалерией Ифланда, в котором Ифлавд прилично «намял бока» Лагеркруне. Царский генерал-наемник со своей кавалерией великолепно выполнил то, что должен был сделать, но не сделал прирожденный швед и «самый исполнительный и самый пунктуальный генерал» в армии Карла XII.
Пока король отдыхал в Костеничах (люди и лошади валились от усталости), Почеп заняли русские. Шведы опоздали, и все их потуги, и все тяготы ускоренного марша оказались напрасными. Путь на Москву снова был закрыт. Шведы опоздали, русские их опередили. Слишком долго король простоял в Татарске. Царь Петр со своими генералами проанализировал положение, просчитал возможные варианты его действий и сделал верный шаг... конями генерала Ифланда. В фехтовании это называется рипостом — ответным выпадом.
В горькую
И снова тревожная весть — теперь уже от генерала Крусе, шедшего в арьергарде армии: на северной окраине «большого» леса он имел бой с русскими. Это означало, что между шведской армией и Левенхауптом появились русские части. Значит, последний отрезок пути для Лифляндского корпуса будет непростым. Но, кажется, королю в этот момент было не до Левенхаупта.
Наконец дал о себе знать самый пунктуальный и исполнительный генерал во всей шведской армии. Оказалось, что найденная им дорога увела его под прямым углом к составленному Юлленкруком маршруту на 70 километров к юго-западу от Почепа в район Стародуба. В качестве проводников он взял с собой каких-то крестьян, и вот эти «сусанины» привели его совсем не туда. Сопровождавшие Лагеркруну полковники пытались уговорить его на то, чтобы занять хотя бы Стародуб, но генерал возразил, что такого приказа от короля ему не было, а заночевать шведский солдат может и в чистом поле. Пока в шведском лагере шли бесплодные дискуссии, у них прямо под носом прошли русские части и заняли Стародуб, важный город в Северской земле, стоящий на перекрестке дорог. С занятием Стародуба и Почепа русская армия могла спокойно приступать к выполнению жолкевской стратегии лишения шведов продовольственной базы и в этом районе. Весь замысел Карла XII провалился.
Карл XII, все еще стоявший с армией в Костеничах, обозвал Лагеркруну «выжившим из ума» и предпринял меры к тому, чтобы хоть в какой-то мере помешать русским сжечь северские деревни и оставить для своей армии часть запасов продовольствия. Меры эти оказались неэффективными, и перед армией снова во весь рост встала проблема голода. Положение с поиском пропитания стало в полках даже еще более угрожающим, нежели до Северского похода.
И тут в Костеничах появился солдат Далекарлийского пехотного полка и сообщил, что 9 октября (28 сентября) Левенхаупт под деревней Лесной, на полпути от Могилева к Северской земле, имел серьезное сражение с русскими. Тяжелый бой шел с позднего утра до наступления темноты, после чего обе стороны расположились друг против друга на отдых. Что было потом, солдат определенно сказать не мог, потому что его уже в лагере не было. С несколькими товарищами он долго блуждал в лесу, потерялся, пока случайно не напал на след армии.
Все это, несмотря на неопределенность информации, выглядело не слишком оптимистично, и у короля, на которого последние дни обрушилось и так много неблагоприятных вестей, не выдержали нервы. Конечно, он не впадал в истерику и не повышал ни на кого голос, но внутренне он был надломлен, ходил беспокойно по лагерю, а ночью стал страдать бессонницей. Обычно он ложился спать около 21.00 и спал до двух-трех часов утра. Теперь, чтобы хоть как-то скоротать длинные ночи, он стал приходить к лейтенанту драбантов Карлу Хорду и в разговорах с ним, его товарищами и добрейшим Юлленкруком хоть как-то отвлекался от мучивших его мыслей.
Он ни с кем, кроме Реншёльда, не обсуждал случившееся, а о чем они говорили, никому не известно. И снова нависла неотвратимая необходимость принимать срочное решение. На пороге осень, а оставаться в Северской земле было невозможно — русские своим вступлением в область лишили шведов возможности спокойно перезимовать в этой местности. В Татарске у Карла XII была хоть какая-то свобода выбора, но в Костеничах — уже никакой. Снова Петр I переиграл Карла XII: своими инициативными шагами он фактически навязывал ему собственную программу действий, не пуская его в центр России. Для шведов оставался единственный выход: идти дальше на юг.