Карманник. Королевство
Шрифт:
— Для начала заедешь ко мне. Пусть тебя проводит Маэдзима.
Звонок оборвался, я выдохнул. Я совершенно не хочу работать вместе с теми, кто убил Исикаву.
У меня в кармане был нож, которым я разрезал пальто Ёнэдзавы. Я подумал, что было бы неплохо пырнуть им Кидзаки. Но очевидно, что меня сразу же убьют. Почему-то мне этого не хотелось. Я не понимал, что останавливает меня, но тот факт, что я двигался, стараясь не допустить промаха, сам по себе означал, что я ещё привязан к чему-то в этом мире. Для начала я пытался придумать, как увернуться от работы с этими людьми.
Мы доехали до парковки; мужчина, которого назвали Маэдзимой, высадил меня.
Между зданиями был узкий проход, который сложно назвать переулком, там с трудом могли разойтись два человека. На здании никаких вывесок, что за компании здесь размещаются, неясно. Мне не нравилось тут, но другого варианта, кроме как идти к Кидзаки, не было.
В проходе пахло плесенью. Кто-то шёл мне навстречу, я подумал, что мы не разойдёмся, но позади меня шагал Маэдзима, который показался мне крупнее, чем раньше. Я задумался, почему так, и устремился вперёд. В этот момент перед моими глазами открыли зонтик, я наткнулся на него и в тот же миг почувствовал, как горит в животе. Без сил я упал. Сначала ощутил только жар, однако вскоре возникла такая острая боль, словно кто-то рукой сжал мои кишки. Я не мог дышать, тело задрожало. Я чувствовал позывы рвоты, но ничего не выходило наружу. Боль растекалась от живота к груди и почему-то дальше к рукам. Картинка перед глазами помутнела, я понял, удар пришёлся по чему-то жизненно важному внутри меня. На цементном полу расплывалась лужа чёрной крови. Перед моими глазами были ботинки, я хотел поднять голову, но не мог пошевелиться.
— Очень жаль.
Прозвучал голос Кидзаки.
— Ты сделал всё идеально, но таков финал. Ты, наверное, не понимаешь почему.
Кто-то схватил моё пальто и стянул с меня. Я перекатился, почти не дышал. Я ничего не видел перед собой. Когда вновь открыл глаза, боль по-прежнему была со мной.
— Я решил, что ты умрёшь здесь, независимо от того, успешно или нет завершишь это дело. Мне в силу определённых причин нужно оставить здесь труп. Немного рановато, но через час всё уже выяснится.
Кажется, Кидзаки смеялся.
— К сожалению, ты не увидишь, какие любопытные изменения произойдут в этом мире. Скоро будет интересно. Система, при которой наверху стоят одержимые властью, скоро изменится. Драматически! Это окажет огромное влияние на простой народ. Мир скоро забурлит. Но…
Кидзаки заглянул мне в лицо. Его узкие глаза скрывались за солнечными очками.
— Но даже это навевает на меня скуку. Ха-ха-ха. Всё это ад. Хотя сейчас я немного дрожу. Стоя здесь. Ведь я увижу конец жизни человека. Именно такой, как я решил, именно в том месте, в котором я решил. Это единственное удовольствие. Завтра на некоторое время я покину эту страну. У меня ещё много хлопот. Я должен расширять свои дела и дальше.
Кидзаки был совсем рядом, но его голос звучал где-то очень далеко.
— А теперь ты умрёшь, размышляя о том, чем была твоя жизнь, как тот слуга аристократа. В депрессии, ничтожно. Сюда никто не зайдёт. Занавес.
Он слегка шевельнулся.
— Ты ведь не понимаешь, почему тебя убили, почему всё так вышло. Человеческая жизнь — загадка. Послушай-ка меня: а что я такое в твоей жизни? Ты веришь в судьбу? Может быть, это я управлял твоей судьбой? А может, то, что я управлял тобой, и была твоя судьба? Но в итоге тебе не кажется, что это одно и то же?
Кидзаки ушёл, будто растоптав меня. Я чувствовал
Облокотившись о стену, я прижал руку к животу. Текла кровь. Картинка перед глазами тускнела, боль только нарастала, а я думал, что не хочу умирать. Я думал о том, что не хочу закончить свою жизнь здесь. Перед глазами вставали образы того мальчишки, Исикавы и Саэко.
Мне казалось, я вижу себя, как продолжаю работать в толпе. Я путешествовал и крал кошельки, может быть, поехал за границу. Говорят, в Лондоне ещё осталась культура уличной кражи высокого уровня. Мог бы посоревноваться с ними. Как было бы здорово продолжать красть кошельки у глупых богатеев, которые есть по всему миру. В конце прохода, далеко в тумане, виднелась башня. Высокая и далёкая, она просто стояла там. Я мог бы воровать у богатых и отдавать деньги маленьким оборванцам. Казалось, удовольствие, к которому тянулись мои пальцы, манящее тепло было совсем близко. Я стал бы настоящим карманником и продолжал двигаться в толпе, пока не рассыпался, как искры, не растворился без остатка.
«Именно так, именно так», — думал я, когда услышал шаги вдалеке.
Кто-то приближался. Там, в конце прохода. Я услышал голоса молодых женщин, они оживлённо переговаривались, жалуясь на фирму и клиентов. Они были довольно далеко, однако если бросить в них чем-нибудь, они заметят меня. Вокруг не было камней, моё пальто забрали, у меня не осталось сил снять ботинки. В кармане брюк почему-то оказалась монета.
Монета в пятьсот иен. Я, наверное, машинально вытащил её из чужого кармана. Я усмехнулся. Мои руки бессознательно искали деньги, значит, я настоящий карманник. Если попасть в человека окровавленной монетой, наверное, он посмотрит сюда. Я думал, что Кидзаки недооценивает карманников, и прислушивался к приближающимся шагам. Я думал, что не должен умереть здесь. Моя жизнь не была столь бестолковой, чтобы закончиться вот так. Собрав все силы, я сжал монету в пальцах. Далеко в тумане возвышалась башня.
Увидев тени, я, превозмогая боль, совершил бросок. Окровавленная монета, затмившая солнечный луч, сверкнула в воздухе чёрным диском, словно надежда на погрешность в плане.
Фуминори Накамура
Королевство
1
Интересно, когда я осознала, что не получу того, о чём мечтаю больше всего на свете?..
Наверное, лет в двадцать, а может, гораздо раньше, ещё в детстве, как только начала понимать, что к чему. Я смотрела на окружающих, даже не пытаясь сблизиться с ними, а то, чего хотела, находилось очень далеко от меня. Я до сих пор не могу сказать, что именно это было. Желание обладать этим жгло кожу, игнорировало правила, выходило за рамки логики и морали, переворачивало вверх тормашками мои жизненные устои. Неужели я по-прежнему этого хочу? Что же я сделаю, наконец заполучив это?
Залитый холодным светом, он стоял напротив и смотрел на меня. С улыбкой я наблюдала, как в его глазах разгорается желание. На мгновение он перевёл взгляд на грудь, а затем вновь посмотрел мне в лицо. Неторопливо, шаг за шагом, он приближался.
— Никогда бы не подумал, что ты проститутка!
Честно говоря, я не была проституткой, но промолчала, лишь улыбнувшись в ответ. Пальцами я сжала его пальцы.
— Тех, кто не нравится, я не приглашаю… А ты замечательный! Выглядишь гораздо лучше, чем по телевизору.