Карманный ад
Шрифт:
– Ему пора жениться и остепениться, – сказал Витя.
– Чья бы корова, Шелудяев. Будем откровенны: ты женился на скорую руку, да на долгую муку. – Милан поднял стакан. – Не чокаясь.
Мужики рассмеялись и выпили.
– Из старого браконьера получается лучший егерь, – продолжил Милан. – Я вот что думаю: если у Ильяса такой талант решать проблемы…
– Стоит уточнить: создавать проблемы, а потом решать их, – поправил Витя.
– Да, именно так. – Милан задумался. – Летописцу давно пора стать «решальщиком». Пусть он все проблемы банкиров, чиновников, промышленников и политиков, все их терочки, все склоки решает.
– С другой стороны, Ильяс умеет писать честные, легкие и красивые статьи, – заметил Витя. – Почему тебе не взять его в штат, так сказать, под свое крыло?
– Э, нет. – Милан повел указательным пальцем. – Чем ближе к церкви, тем дальше от Бога. Переписчики, конечно, должны представлять полную и объективную картину действительности, но когда это было? Увы, сегодня все иначе: мы стали заложниками читателей, помешанных на сексе и скандалах, гонцами за трафиком и наймитами, отрабатывающими бизнес-заказы.
– И не стыдно признаваться? – Денис ехидно уставился на Биккока.
– Ты продаешь человеческие трагедии, прошедшие проверку временем, – он показал на книжные стеллажи, – Я продаю человеческие трагедии без срока годности. Разница невелика. Ладно, товарищи, я вас покину, потому что Ильяс уже на подъезде.
Милан допил виски, поставил стакан на прилавок и убежал.
– Стремительный фрегат, ей-богу, – сказал Денис. Он хотел было продолжить разговор об Ильясе, как в дверь книжной лавки постучался запах гнилых портянок и заплесневелого сыра, залакированный японским одеколоном. Денис напрягся, как бакштов, предчувствуя грозу, и на горизонте появился Артем Сироткин.
Коммерсант только перепрыгнул 30-летний порог, но уже поседел. Правда, волосы его отливали не благородным серебром, а грязно-серым цветом, как кобальтовый кабель – виски переливались желтоватым, синеватым оттенками. Артем всегда надевал перчатки, даже в самую жаркую погоду, и никогда не здоровался с людьми за руку. Причина была в наследственной аномалии: кожа между пальцами рук выглядела, как перепонки – фаланги почти срослись. Вот и сегодня банкир появился в кожаных перчатках белого цвета.
– Здравия желаю, господа красноармейцы! – Банкир деловито приветствовал однокашников, подошел к барной стойке и облокотился левой рукой, позвякивая платиновым браслетом часов.
– Какая нелегкая тебя занесла, какой непутевый ветер? – Капитан сгорбился.
– Дорогой моему сердцу и кошельку, – бизнесмен сделал мхатовскую паузу, – товарищ, решил заглянуть, пока пробки не рассосутся.
– Лучше бы я остался дома. – Витя скис. Он узнавал повадки банкира: о чем бы ни говорил Сироткин, он переводил тему на деньги, и приветственная фраза была только авансом оскорбительной тирады.
– Чтобы тебя продолжала пилить твоя женушка? Небось спрашивает, где ее шуба, а? За зиму так и не накопил? – Банкир ударил Шелудяева локтем в живот, но ресторатор не шелохнулся.
– Так чего тебе надо? – Денис положил руки на стол и уставился на посетителя.
– Ну не пожалей стакан виски, скряга!
– Здесь книжный магазин, а не общество помощи нищим миллиардерам, – сказал Шелудяев.
– Зависть неудачников – мой любимый гонорар, можно сказать, роялти за успех, – ответил Артем. Капитан продолжал буравить его взглядом, готовясь проделать лунку во лбу.
– Тебе здесь не рады. Где выход, ты знаешь. –
– Рыба гниет с головы, и у если у России такая элита, то страна уже протухла, – заключил Капитан. Он знал, что Витя всегда завидовал Артему, и каждое появление банкира жалило самолюбие друга. Денис почуял горький запах дубового мха: настроение у ресторатора испортилось, как погода на балтийском лимане.
– Ладно, проведаю «Мост». – Витя бахнул стакан виски и медленно поднялся. – Увидимся на неделе, или ты ко мне в бар заходи, угощу.
Артем засеменил по бульвару, за время его отсутствия автомобиль проехал только 200 метров. Сироткин уселся на заднее сиденье, вытащил из бара бутылку воды с сульфатом золота и сделал щедрый глоток.
– Дед, давай во фрунт.
Пальцем, увенчанным тяжелым кольцом, банкир указал на свободное место в крайней полосе дороги. Миллиардер любил измываться над бывшим десантником, рулившим его иномаркой. Пускай в армии Сироткин никогда не служил, отцовское воспитание давало о себе знать и через двадцать лет: тумаки полковника не так легко выбить московскими клубами или тропическими курортами. Своими подколками над водителем Артем будто мстил отцу за загубленное детство и статную армейскую выправку.
Автомобиль, пробиваясь через чешую пробок, подъехал к посольству Франции, у входа толпились пиарщики. Артем дождался, когда водитель откроет дверцу, вальяжно вышел из автомобиля и небрежно застегнул пиджак на среднюю пуговицу. Сегодня в диппредставительстве презентовали линейку шампанских вин, и публика подобралась изысканная: компанию бизнесменам составили высоко забравшиеся чиновники.
Сироткина препроводили в зал для приемов, где скучали гости. Посольству достался особняк в центре столицы, который пожалел пожар 1812 года. Артему не хотелось трепаться о банковских делах с соседями по списку Forbes, поэтому он забился в дальний угол и залпом выпил три бокала. За соседним столиком застыла блондинка среднего роста, которая сливалась с песочными обоями платьем светло-оранжевого цвета. Раскосые глаза выдавали ее азиатские корни. Тонкая, как стебель, талия переходила в бутоны грудей, подчеркнутые вырезом. Сироткин вцепился в женщину взглядом, она почувствовала внимание и повернулась, показав широкий вырез, доходивший до талии. Банкир взял два бокала со стола и направился к женщине, точеным носом уловив запах весны на исходе и слабый аромат чая.
– Встретить красивую женщину на таком рауте дорогого стоит. – Артем протянул бокал, женщина кивнула и приняла флют. Она закусила нижнюю губу, ожидая продолжения. Если трезвой она была эталоном целомудрия, достойным места в Парижской палате мер и весов, то пьяной не отдавала отчета поступкам. Вот и сейчас игристое вино ударило в голову, и женщина была готова к любым безумствам. Артем опрокинул бокал, смело взял незнакомку за руку и повел через длинный коридор в подсобку на кухне.
Он был постоянным гостем дипмиссии, потому знал каждый закоулок. Повар уже закончил смену: все закуски красовались на столах. Усадив даму на стол в коморке, банкир снял штаны, и понеслось. Тихие стоны сменились громкими криками, и женщина кончила одновременно с Артемом. Такое с ним приключалось редко. Банкир закурил и уселся рядом, наскоро застегнув ремень, но рубашка все равно выбивалась из-за пояса.