Кармелита. Наследники: лёд и пламя
Шрифт:
Только затянулся – пришлось прятаться. Мимо закутка, о котором знали только избранные, прошлепала маленькая коренастая женщина в белом халате и с колбой в руках – заведующая химической лабораторией, а ей попадаться нельзя: сразу в деканат и на отчисление.
Муравьев, не смотря на возраст, являлся первокурсником, ещё в армии парень попал в гнилую компанию наркоманов и, вернувшись, при поступлении уже точно знал, куда направит стопы. Кабинет органической химии стал вторым домом, притом, что с этой наукой горе-студент никогда не дружил. Иногда по-тихому удавалось
Заведующая лабораторией, упомянутая выше, приходилась Денису Муравьеву теткой. Они давно перестали тесно общаться, ещё с тех пор, как умер отец и её брат по совместительству. В их родстве всегда можно было найти несостыковки, к примеру, покойный Муравьев был двухметрового роста и черный, как негр, даже говоривший с акцентом, а его сестра (сестра ли вообще?) меньше метра пятидесяти и абсолютно светлая…
Сам же Денис категорически отрицал существование близких за пределами досягаемости, то есть, если кто-то жил в другом городе или не дарил ему подарков, то кровное родство автоматически перечеркивалось. Его мать, повторно вышедшая замуж и родившая сразу троих детей, на старшего сына не обращала никакого внимания, поэтому парень был постоянно сам с собой. Друзья, если можно было так назвать людей, которые грабили и пьянствовали в подъездах, приходили и уходили, а он оставался один. В учебной группе никто не хотел общаться с замкнутым и агрессивным брюнетом, да и он не лез.
– Ёу! Чувак! – к Муравьеву подошел вечный тусовщик из паралелльного. – Послезавтра намечается дискач с пиротехникой, ты как? Завалишься?
– Нет, времени мало, – резко бросил брюнет, отходя в сторону. – Ваша пиротехника мне ни в одно место не уперлась, я и сам могу фейверк забабахать, понял?
– Ну, теперь знаю, к кому обращаться, если что…
– Слышишь, свали из поля видимости! У меня послезавтра игра!
– А-а-а, знаю: ты же баскетболом увлекаешься?
– Увлекаются бабами, а я – играю в баскетбол! – Денис потушил сигарету о подоконник. – Иди на свои танцульки, от меня чего надо?
Тусовщик замялся.
– Говорят, что ты можешь порошочков достать?
Брюнет занервничал. Он был уверен, что никто не знает о его тайном бизнесе.
– Брешут… никаких «порошочков» у меня нет! Ты упал что ли?
– Значит, бабки не нужны?
– Покажи, – Муравьев понял, что парня надо проверить. – Договоримся.
– Три штуки рублей и две сверху за скорость...
– Десять и договорились!
– У меня столько нет.
– Значит и базара нет! – Муравьев развернулся, чтобы уйти.
– Ладно, я пацанов напрягу, – моментально остановил его любитель дискотек. – Сегодня сможешь?
– Я всё могу, только ты хоть скажи, каких вам зелий спереть?
– А я откуда знаю! Чтоб горели поярче! Зрителям ведь надо зрелищ, а не тупой салютик, какой обычно делают наши преподы! Значит, по рукам?
– По рукам, бабло гони...
– Сначала
– Торговаться будем?
– Тебе надо.
– Тебе тоже...
– Бля, я сказал, сначала товар!
– Да не ори ты, – брюнет огляделся по сторонам, благо, в длинный перерыв все торчали в столовой. – Будет вам товар, будет... сегодня после пятой пары подходи к лаборатории.
– Так-то лучше...
Оставшуюся часть дороги от спорткомплекса до здания университета Даниил загадочно улыбался, а Кира мысленно спрашивала себя, почему, когда он рядом, ей так спокойно и хорошо. Вдруг она вспомнила о телефоне, встрепенувшись.
– Даниил, ты извини, но я кое-что забыла… мне придется вернуться, спасибо ещё раз…
– Стоп, – он без предупреждения взял её за руку. – Не надо тебе никуда возвращаться, тем более, что мы пришли!
Стоя у крыльца, блондин «вывалил» информацию разом.
– Ива поручил мне тебя обучить, поэтому, можешь считать, что я теперь персонально-официальный тренер по баскетболу. Если ты вспомнила о мобильнике, то он у меня, – протянул телефон. – И ещё: как ты относишься… к театру?
Для чего он сделал паузу после слова «относишься»? На самом деле хотелось задать вопрос несколько иначе, точнее – услышать другой ответ.
– К театру? – Милехина уже было приготовилась отвечать совсем на другой вопрос, не заданный им, но подразумевающийся. – В каком смысле?
– Да в прямом… у нас намечается театральный гранд, ну это ежегодная премия за лучшую театральную постановку среди университетов. Мы, как студенты филологического, отвечаем за проведение и за качество тоже, – парень всё не решался сказать главное. – Одним словом, нужны желающие поучаствовать в постановке трагедии Шекспира… «Ромео и Джульетта» в общем, у тебя нет желания присоединиться?
Первокурсница всегда сомневалась в своих актерских способностях, но эта парочка зарубежной литературы не могла никого оставить равнодушным.
– Почему бы и нет? Если можно, то я поучаствую…
– Серьезно? – Даня уже не мог скрыть радости и восторга. – А как насчет главной роли?
– Я? – Кира изменилась в лице. – В главной роли? Ой, Даниил, я не знаю… понимаешь, просто это очень ответственно, а вдруг я провалю вам спектакль? Нет, лучше возьмите кого-то другого…
– Пора тебя спасать, – вздохнул блондин.
– От чего?
– От неуверенности в себе! Почему ты думаешь, что не справишься? Надо всегда видеть потенциал! Иначе в жизни туго придется…
Цыганка задумалась: «Рискнуть? Или продолжать трястись от любого шороха? Сидеть и не высовываться? Или на людей посмотреть да себя показать?»
Жданов, словно прочитав её мысли, подтолкнул к правильному ответу.
– Как корабль назовешь, так он и поплывет… соглашайся! Мы же все тут не артисты, согласись? Что скажешь?
– Хорошо, я попробую…
– Уже лучше, – Даня глянул на часы. – Тебе на какой этаж?
– На третий, у нас сейчас лекция по литературоведению, а потом математика, – девчонка казалась грустной.