Карнавал Хилл
Шрифт:
— Которая из них? — Я стиснул зубы, и она бросила на меня убийственный взгляд.
— Она не твой солдат, а мой, — прорычал мой отец, показывая в чьих руках вся власть. — И Шон будет там сегодня вечером, так что дикая кошка получит свой шанс. Таков был наш уговор.
— А какова была другая часть этой сделки, папа? — Спросил я, все еще не получив от Роуг никакой информации по этому поводу.
— Это касается только нас с ней, — сказал он. — А теперь прикуси язык и послушай меня.
Я сделал, как он сказал, но в моей голове все еще крутились тысячи мыслей о том, как я мог
— Говорят, что Шон прибудет сегодня во всеоружии. Он приведет с собой много людей с боеприпасами. Он хочет выиграть эту войну, а это значит, что он будет делать все, чтобы убрать нас с тобой, малыш.
— Так какой у нас план? — Спросил Джей-Джей, судя по голосу, готовый ринуться в бой.
— У меня есть разведчики, которые пытаются определить его местонахождение, чтобы мы могли напасть на него, но его люди, похоже, никогда не ездят по одним и тем же дорогам в городе и за его пределами. Как ты знаешь, Шон редко показывается, когда его люди наносят удар, но я гарантирую, что он появится сегодня вечером, если решит, что у него будет шанс убить нас.
— Ну, к зданию клуба ведут только две дороги, — задумчиво произнес я, пытаясь отвлечься от своих переживаний по поводу Роуг и сосредоточиться на разработке плана. — Мы могли бы попытаться устроить ему засаду до того, как он доберется до «Оазиса».
— Именно так я и подумал, — сказал Лютер с ухмылкой. — Но он будет осторожен, он пошлет вперед разведчиков, чтобы убедиться, что мы все точно в здании клуба, прежде чем рисковать собственной шеей.
— Значит, мы их пропустим? — Предположил я, и Лютер кивнул, почесывая татуировки на шее.
— Что означает, что нам с тобой нужно будет пробыть там достаточно долго, чтобы слух дошел до Шона. И Роуг тоже.
— Я не хочу, чтобы Роуг была вовлечена в это, — прорычал я, и мои руки сжались в кулаки.
— Это ведь не тебе решать, правда, Барсук? — сказала она, и ярость разлилась по моей груди.
— Она права, и Шон ясно дал понять, что ему нужна девушка, поэтому я хочу, чтобы она была в центре внимания, болталась там, как вкусное сочное яблоко, — сказал мой отец, и меня охватил гнев.
— Нет, — отрезал я.
— Да, — прошипел в ответ Лютер. — Это произойдет, сынок, так что смирись с этим.
— Я позабочусь о том, чтобы стать самым сочным яблоком на свете, а потом отравлю его задницу, когда он откусит, — страстно заявила Роуг.
Мое сердце бешено забилось, и я перевел взгляд с нее на моего отца и Джей-Джея, чьи брови были нахмурены. Я видел, что у меня не было выбора, а это означало, что мне нужно было взять ситуацию под контроль другим способом.
— Она не покинет поле моего зрения, и если она и убьет Шона, то только потому, что его передали ей на коленях со связанными запястьями, — огрызнулся я.
— Ты такой смешной, — вздохнула Роуг.
Я развернулся, свирепо глядя на нее сверху вниз. — Ты думаешь, это смешно — защищать тебя? Помешать тебе действовать необдуманно и необученной, чтобы убить самого опасного врага, с которым мы когда-либо сталкивались? — Огрызнулся я, и она закатила глаза, как будто я драматизировал.
—
— Отлично, и, кстати, я не необученная, Джей-Джей учил меня стрелять, — сказала она, вздернув подбородок.
— Думаешь, стрельба по нескольким стеклянным бутылкам в лесу подготовила тебя ко встрече с мужчиной вдвое крупнее тебя, который годами охотился на своих жертв? Ты не знаешь, каково это — бороться за свою жизнь в такой ситуации, Роуг.
— Ну, я забила насильника до смерти железной кочергой, когда мне было шестнадцать, несмотря на то, что он был в три раза крупнее меня, так что, думаю, я справлюсь, Барсук, но спасибо за твою заботу.
Я открыл рот, чтобы возразить, но Лютер поднял руку, останавливая меня. — Хватит. У меня из-за тебя разболелась голова. Я отдал приказ, и он не обсуждается, иначе я подумаю о том, чтобы заставить тебя остаться дома, Фокс.
Ради всего святого.
Я поджал губы, просто зная, что он это сделает.
— Хорошо, — сказал Лютер с довольной улыбкой. — Теперь берите стулья и садитесь. Мы собираемся разработать план, как поймать Шона Маккензи и содрать с него шкуру живьем.
«Оазис» всегда был запретным местом, с самого моего детства. Пожалуй, единственным во всем Сансет-Коув, где мы впятером не шалили, не устраивали трюков, куда мы не вламывались и не использовали его в своих интересах. Это было сердце «Арлекинов», поэтому никто из нас не хотел иметь с этим местом ничего общего. Поэтому войти через парадную дверь под руку с их принцем и королем рядом с нами было, мягко говоря, настоящим потрясением.
Каждый присутствующий член банды зааплодировал, заметив нас, и я поборола румянец от такого внимания, не в последнюю очередь потому, что была единственной женщиной во всем заведении, так что мне досталась более чем изрядная доля любопытных взглядов.
С тех пор как Лютер привел меня к присяге, я не очень много времени проводила среди остальной банды, и, если быть до конца честной, от количества присутствующих здесь мужчин у меня закружилась голова. Черт, их было много. И я понятия не имела, что они, должно быть, думали обо мне. Но потом я вспомнила, что мне было насрать, и все это показалось мне гораздо менее пугающим.
Сегодня было жарко, лето было в самом разгаре, и мы официально вступили во вторую неделю сильной жары, поэтому я решила надеть комбинезон вместо платья. Он был бледно-голубого цвета с маленькими розовыми цветочками, вышитыми на нем, и моя задница не полностью помещалась в шортах, но меня это вполне устраивало. Верхняя часть была на бретельках, материал тонкий, и, несмотря на протесты Фокса, я не надела кевларовый жилет. Я никак не смогла бы скрыть его под одеждой, и если Шон послал разведчиков впереди себя, то увидев меня в пуленепробиваемом жилете, они бы сразу поняли, что мы что-то задумали.