Карнавал Хилл

Валенти Сюзанна

— Твои… бриллианты? — Спросил я, моя голова изо всех сил пыталась осознать происходящее. Я все еще был наполовину уверен, что брежу.

— Они спрятаны, — сказала она с усмешкой. — И я никогда не скажу им, где они, потому что это наследство не для него. На самом деле, ничего из этого не для него. — Она одарила меня кривой улыбкой, которая напомнила мне о дерзкой старухе, которую я знал много лет назад. Ее улыбка исчезла, и она погладила здоровую сторону моего лица своей иссохшей рукой, и ощущение этого доброго прикосновения так много значило для меня в тот момент. — Но он слишком труслив,

чтобы убить меня, поэтому я полагаю, что однажды я умру с секретом, потому что никогда не выдам его таким, как он.

— Прости, — пробормотал я, опечаленный тем, что ее судьба оказалась такой жестокой в конце. Возможно, Сансет-Коув был проклят для людей, которые мечтали жить лучшей жизнью. Может быть, однажды мы все закончим тем, что будем истекать кровью в темноте.

— В этом нет необходимости, — твердо сказала она, и ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на меня. — Бедный мальчик, в твоей душе такая боль, и что-то подсказывает мне, что это не из-за твоих ран.

Я подумал о Роуг, о моих последних мгновениях с ней и о словах, которые слетели с ее губ. — Я всегда чертовски любила тебя, и в этом проблема, не так ли?

Эти слова часто крутились у меня в голове и дразнили меня. Это была загадка, которую я не мог разгадать, потому что она не могла любить меня, это было невозможно, так зачем же она это сказала?

— Ты все еще видишься со своими друзьями? — С надеждой спросила она. — С Фоксом, Джонни Джеймсом, милой девушкой Роуг и Мавериком?

— Да, — тяжело сказал я. — Вроде того.

Она нахмурилась. — Что случилось?

— Многое, мисс Мейбл, — вздохнул я. — Они мне больше не друзья.

Ее тонкие седые брови сошлись на переносице. — Этого не может быть. Вы были неразлучны.

— Я все испортил, — пробормотал я. — И вот цена за это. — Я указал на свои раны. — Я заслуживаю их всех.

— Боже мой, — выругалась она. — Не говори так. Никто этого не заслуживает.

— Заслуживаю, — серьезно сказал я, чувствуя эти слова до глубины души.

— Ну, может, я и стара, но у меня все еще хороший слух, и мне давненько не рассказывали хороших историй. Ты расскажешь мне свою, Чейз? Дай пожилой леди пищу для размышлений здесь, внизу, в полумраке.

Я со стоном соскользнул со стула, ложась на бок на прохладный бетон и позволяя ему немного унять жжение на моей коже.

— Только если ты сядешь, — настаивал я, и она неуверенно опустилась на сиденье.

— Такой хороший мальчик, — сказала она, и эмоции сжали мне грудь изнутри.

— Я плохой мальчик, — сказал я ей, готовясь точно объяснить, почему. Все это, с того момента, как Роуг была вынуждена уехать из города, до той секунды, когда я втолкнул ее в сейф и украл самый горько-сладкий поцелуй в моей жизни. — Я Дьявол в этой истории. И к концу ее я тебе разонравлюсь.

Я лежала в своей постели в трейлере с широко открытым окном, и морской бриз дул в комнату, заставляя

меня чувствовать себя умиротворенной. Дворняга жевал косточку Boneo (Прим.: Boneo — это бренд кормов и угощений для собак, в частности печенья в форме кости.) в изножье кровати, а я пыталась не утонуть в своем горе.

Больше всего я страдала, когда оставалась одна — если десять вооруженных людей, слоняющихся снаружи, можно считать одиночеством, — но в тишине моя боль процветала.

Дело не в том, что я не чувствовала ее все время. Более того, за последние десять лет я превратила в искусство напускать на себя бесстрастный вид, так что я знала, как притворяться, пока сама не начинала в это верить.

Но когда я сидела вот так в тишине, это ранило сильнее. Глубже, врезаясь в мое сердце еще острее и заставляло меня почувствовать все худшие виды боли.

— Беги, — поторопил Чейз, схватив меня за руку и, черт возьми, чуть не сбив с ног, когда мы помчались по коридору прочь от класса нашего учителя английского.

Я бросила взгляд через плечо как раз в тот момент, когда фитиль догорел до конца, и связка петард начала громко хлопать, взрываясь одна за другой, звуки были похожи на выстрелы в пустом зале.

Чейз дернул меня за угол как раз в тот момент, когда мистер Паркер закричал, а с моих губ сорвался смех.

Мы продолжали бежать через всю школу, пока не выбежали на асфальт перед входом и не помчались вниз по улице.

Я свернула в переулок, который проходил вдоль задней части круглосуточного магазина, и потянула Чейза за собой так сильно, что он споткнулся и врезался в меня.

Я отлетела к огромным мусорным контейнерам, выстроенным в ряд, и он врезался в меня, ругаясь и извиняясь, когда я была раздавлена его массой.

— Прости, малышка, — он наполовину рассмеялся, когда снова потянул меня вверх, и внезапно мы оказались слишком близко друг к другу, моя грудь касалась его груди, волосы падали мне на глаза, и наш смех стих.

Чейз протянул руку, чтобы убрать мои волосы в сторону, и я замерла, моргая, когда мой взгляд на мгновение упал на его рот, и безумное желание приподняться на цыпочки и сократить расстояние между нашими губами поглотило мои мысли.

— Роуг, — пробормотал он, задержав руку на моей щеке, когда все слова, которые у него были для меня, застряли у него в горле.

— Да, Эйс? — Я выдохнула, по какой-то причине отчаянно желая услышать, что он хочет мне сказать. Мое сердце бешено колотилось, а кожу покалывало от его прикосновений, но никто из нас, похоже, не знал, куда нам двигаться дальше.

— Я…

— Вот вы где, придурки! — крикнул Фокс, и Чейз отпрянул от меня, как будто обжегся. — Мы закончили забрасывать его машину яйцами, ребята, вы взорвали петарды?