Карнавал Хилл
Шрифт:
Ее щеки вспыхнули, когда я отпустил ее, и она повернулась ко мне, вздернув подбородок. — Ты клянешься, что это не учитывалось в твоих иллюзиях, что я твоя? — потребовала она, и я криво усмехнулся ей, рисуя крест у себя на сердце.
— Клянусь, детка.
— Хорошо. — Она подошла к моему шкафу, схватила одну из моих футболок и исчезла в ванной, пинком захлопнув за собой дверь.
Секундой позже заработал душ, и я посмотрел на Дворнягу, который свирепо смотрел на меня, и закатил глаза, прежде чем снять туфли, носки и брюки и забраться в постель.
Я наклонился, чтобы открыть
— Что это? — Я спросил его, встряхивая игрушку и несколько раз сжимая ее, чтобы заставить его уши встрепенуться. Он переводил взгляд с меня на нее, и я торжествующе ухмыльнулся, встряхнув ее еще пару раз, а затем бросил ему.
Плюшевая чайка шлепнулась о его мордочку, когда он не предпринял никакой попытки поймать ее, а затем с мягким стуком упала с кровати.
Дворняга свирепо посмотрел на меня, и я фыркнул на него в ответ.
— Серьезно? — Спросил я. — Это почти точная копия твоей любимой! К тому же это долбаная чайка — чего еще ты от меня хочешь, пес?
Дворняга склонил голову набок, глядя на меня, а затем спрыгнул с кровати. Я победоносно улыбнулся, когда он взял новую игрушку, наблюдая, как он подбежал с ней к двери, прежде чем бросить ее и помочиться на нее. Затем он повернулся спиной и пнул ее лапами, как будто пытаясь отбросить, и быстро свернулся калачиком на сброшенном платье Роуг, не удостоив меня больше взглядом.
Маленький засранец.
Я ворчал на него, называя его мудаком, в то время как он продолжал игнорировать меня, и мне пришлось встать с кровати, чтобы вытереть с пола чертову лужу и бросить новенькую игрушку в стиральную машину.
К тому времени, как я вернулся в свою комнату, маленький ублюдок тихо похрапывал, как будто пребывал в полной идиллии со всем миром.
— Я должен просто отправить тебя в приют, потому что ты вечно гадишь дома, — проворчал я, и, клянусь, он пукнул на меня с вызовом.
Прежде чем я успел еще больше разозлиться на маленькую собачку, звук пения Роуг в душе отвлек мое внимание от него, и я застонал, когда мне в голову пришли всевозможные фантазии о том, как я иду туда и трахаю ее у стены моего душа, пока она вся мокрая.
Я проклинал свою гребаную жизнь, сжимая член в кулаке через боксеры, испытывая искушение просто подрочить, чтобы немного снять напряжение, но обнаружил, что не хочу этого. Ничто, кроме горячего жара ее тела, не могло удовлетворить эту потребность во мне сегодня вечером, и дрочка рукой меня никак не привлекала.
Мне, блядь, нужно было отвлечься, поэтому я взял книгу «Темные фейри» с прикроватной тумбочки и продолжил чтение. Я добрался до конца книги, и началось дерьмо. Честно говоря, я был сбит с толку. Девушка, казалось, испытывала вожделение ко всем четырем парням и отказывалась выбирать между ними, хотя Габриэль, очевидно, был ее единственным. Я догадывался, что в конце концов она выберет его, просто
Когда Роуг появилась снова, мне почему-то стало еще тяжелее при виде ее в моей футболке, с волосами, собранными в разноцветный узел на макушке.
Дворняга начал вилять хвостом при ее приближении, как будто он не был дьяволом в собачьем обличье, и она пощекотала ему уши, прежде чем забраться ко мне в постель, и запах моего средства для душа на ее коже заставил меня почувствовать себя чертовски хорошо. Мои инстинкты горели, говоря мне, что она моя, и побуждая меня попытаться заявить права на нее всю, но я дал ей обещание, что сегодняшняя ночь не в счет. И я не собирался вести себя по этому поводу как мудак. Я был просто рад, что наконец-то она кончила впервые от моих рук.
Она повернулась ко мне, ее голова легла на подушку рядом с моей, и я изучал ее лицо, когда она закрыла глаза.
— Перестань пялиться, Барсук, — сказала она, и на моих губах появилась усмешка.
— У меня есть вопрос.
— Что еще? — сонно спросила она.
— Чего ты хочешь? — Я придвинулся к ней поближе. — Кажется, я забыл спросить раньше.
Она приоткрыла один глаз, хмуро посмотрев на меня, прежде чем снова закрыть его. — Это сложный вопрос с невозможным ответом, Барсук.
— Все равно ответь, — настаивал я.
Некоторое время она молчала, словно не была уверена, хочет ли говорить мне, но наконец сказала. — Я хочу того, что было у меня, когда мне было пятнадцать: кататься на волнах со своими мальчиками и знать, что, чтобы ни случилось, у нас все будет хорошо. Потому что мы были друг у друга.
Я вздохнул, перекатываясь на спину, когда на мою грудь опустилась сокрушительная тяжесть. — Значит, ты хочешь того, чего я не могу тебе дать.
Она придвинулась ближе, обняла меня и положила голову мне на сердце. Это ослабило приторное отчаяние в моей груди, поэтому я просто обнял ее, закрыв глаза и представив, что мы на «Игровой Площадке Грешников», спим между игровыми автоматами «Pac Man» и «Space Invaders». Но потом я также подумал о Чейзе и обнял ее еще крепче, стиснув челюсти, пытаясь не поддаваться этой боли и просто на этот раз обрести немного покоя с Роуг.
— Я знаю, что тебе это тоже нужно, — прошептала она как раз в тот момент, когда я засыпал. — Мне тоже жаль, что я не могу тебе этого дать.
***
— Черт, нам нужно вернуть все туда, где мы это нашли, и убираться отсюда к чертовой матери, — в панике сказал Джей-Джей.
Я в страхе уставился на символ на медальоне в моей руке, прежде чем оглянуться на бледные лица моих друзей.
— Эм, ребята, становится хуже. Намного, блядь, хуже, — крикнул Чейз, и я посмотрел туда, где он стоял, вглядываясь в дверной проем с сигаретой во рту. Мы двинулись за ним, и я почувствовал запах смерти еще до того, как увидел ее. Он широко распахнул дверь, и я увидел тела, лежащие повсюду, окровавленные и изуродованные, с лицами, искаженными предсмертной агонии.