Карнавал сомнений
Шрифт:
— Я должен был ему доверять, — глухо, в никуда роняет Майк. — Получается, я сам отправил его на верную смерть.
— Не неси ерунды! — сердится Эми. — Два сапога пара! Заладили… Одна с Мишель, теперь ты. С чего вы взяли, что могли их спасти? А вот погибнуть вместе с ними или вместо — легко! Так что слава богу, вы живы.
— Но если бы я…
— Никаких «если», Майк! — обрывает она. — Стив должен был идти не к тебе, а в полицию со всеми своими догадками и доказательствами. И это именно то, что теперь сделаем мы. Роберт был мэром, в конце концов. Пусть
— Согласен, — нарушает молчание Лиам.
— Согласен он! Ты первый должен был позвонить «красным мундирам». Сразу же, как нашли эти коробки. А ещё лучше, когда услышали сообщение. Не мне тебе объяснять, что происходит. Погибли люди. Как минимум двое из них убито. Подозреваю, что так или иначе в случае Логанов речь идёт о насильственной смерти. Вероятно, ваш отец тоже пострадал отнюдь не по вине волков, как считалось до сих пор. Это всё не игрушки. Я не хочу больше трупов в своей семье. Вообще трупов и убийств! Предпочитаю, чтобы моя свекровь сидела без работы. И я тоже.
— Мы бы позвонили, Эми, — вступаюсь за Лиама, который явно готов провалиться в подвал. Рассказывать сестре о том, что я собиралась привезти коробки в офис отца, уже не вижу смысла. — Позже. Я хотела сфотографировать самые важные из тех, что мы нашли. На всякий случай. Мало ли… Шериф ведь был любовником Мишель. А нас с Майком подозревают в её убийстве! Между прочим, это тоже не игрушки. — Я понимаю, что начинаю заводиться, и затыкаюсь.
— Расследование у него уже отобрали. Полагаю, как раз по этой причине, — миролюбиво заявляет Эми.
Внимательно смотрю на сестру. Она может сколько угодно быть первоклассным адвокатом, но я-то знаю её с пеленок. Эми никогда не умела врать, зато недоговаривать и «забывать» рассказать важные новости научилась превосходно.
Но мы ведь не зря родные сёстры — я тоже быстро учусь на ошибках. Особенно на своих.
— Не обошлось без мамы, да? — ухмыляюсь я. — Мадам Мэр надавила на нужные кнопочки, чтобы Лински отстранили, правильно?
— Понятия не имею, Стэйс.
Вот теперь она точно врёт. Наверняка даже Лиам с Майком это замечают.
— Мудро. Верный пёс не наломает дров. Посидит, погрустит. Впредь умнее будет. Ещё и должен останется за спасение своей драгоценной шкуры. А «красные мундиры» пусть поднимают все старые дела и ищут убийцу сына мэра. Раз уж за семь лет местный департамент не справился с задачей.
— Их трудно винить, когда вокруг развелось столько любителей частного сыска, — с сарказмом бросает Эми.
— Погодите, — Майк обводит нас обеспокоенным взглядом. — Выходит, Стив погиб, потому что раскопал подделку. Но успел спрятать документы, а Мишель всё это время знала, где они хранятся? И молчала? Но кто-то узнал… Или она сама рассказала… Поэтому её тоже убили из-за них… А коробки оказались у нас в доме. Вы понимаете, что это означает?!
Я крепче сжимаю в ладонях его руку. Эми права — мы с ним слишком похожи. У нас даже мысли сходятся.
— Я понимаю, — сестра садится на корточки и решительно сгребает
— Нет. Сначала я поговорю с отцом. Расскажу ему… всё, что давно должна была. — Многозначительно смотрю на Эми. Пусть она умнее, но я упрямей. — Как ты сама советовала. Заодно покажу снимки документов. Предпочитаю, чтобы он узнал об всём от меня. Лично. Райан и Роберт были ему не чужими, а Стив — вообще его сын.
— Возьмешь мою машину, — Майк не предлагает, не спрашивает — он озвучивает факт.
И я не пытаюсь спорить, пусть от Бэков до дома родителей не больше километра. Бродить по улицам в моём положении и при сложившихся обстоятельствах — не самая удачная идея. Майк прав.
Благодарно киваю, соглашаясь:
— Спасибо.
— Отлично, — Эми выпрямляется, поворачиваясь ко мне. — Тогда встретимся в полиции позже.
— Не спеши. Сначала Лиам вам кое-что расскажет.
— Кое-что? — с опаской переспрашивает Майк.
— Про видеозапись, которую мне прислали на девичник. И… — Мне жаль подставлять Лиама, но с тайнами и загадками между нами придётся покончить. Хотя бы с теми, для которых уже нашлись отгадки. Перевожу взгляд на сестру: — Это касается твоего свёкра. Боюсь, тебе не понравится.
У нашего дома ещё прогуливаются несколько журналистов, но они послушно расступаются, пропуская машину и позволяя мне без проблем припарковаться практически напротив дома родителей. Никто не бросается ко мне с диктофоном, не слепит вспышкой фотоаппарата, как было семь лет назад. Может, потому что теперь убили не моего брата, а всего лишь бывшую подругу. Может, потому что теперь я — дочь действующего мэра, баллотирующегося на третий срок. Или потому что у входа дежурят двое полицейских.
Они сдержанно кивают мне в ответ на вежливое приветствие. Для них я всё ещё главная подозреваемая. Или новая-старая подружка супруга жертвы. Или им просто плевать. Устали после бессонной ночи, а вместо удобного кресла приходится торчать под палящим солнцем.
В гараже рядом с отцовским замечаю джип матери. Значит, и она решила остаться сегодня дома. Наверняка, как и большинство, взяла выходной после свадьбы дочери. Кто ж знал, что вместо отдыха будет такое?
Почти бесшумно вхожу в дом, но не спешу подниматься на второй этаж. Задерживаюсь в холле у зеркала.
Я осознаю все мои бесконечные «если», но решение уже принято. Мой лимит исчерпан — я не имею права на ошибку. На миг кажется, что отражение кивает мне в знак поддержки. Ему я могу признаться: больше всего на свете хочу сейчас, чтобы за спиной хлопнула дверь и раздались тихие, знакомые шаги. Тогда я обернусь, перехвачу взгляд родных серых глаз, возьму Майка за руку. И будет не так страшно. Ведь если он сумел простить мою ложь, родители тоже смогут. Или нет? Что, если они никогда меня не простят?