Карнавал в Венеции
Шрифт:
Человек был черным, и тьма окутывала его как саван. Но далеко позади него мерцал свет — белый и чистый, окаймленный золотом, как будто освещенный солнцем.
Видение было зеркальным отражением того, что она видела при первой встрече.
Выйдя из транса, Кьяра увидела перед собой его прекрасное лицо, но оно было искажено яростью и страхом. Из его груди вырвался крик, похожий на тот, который она только что слышала. Мужчина грубо оттолкнул ее, и она упала, больно стукнувшись головой.
Она хотела закричать, но он уже
Кьяра еще долго смотрела ему вслед. Потом ее взор помутился, и она потеряла сознание.
Она смотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами. Почему она уставилась на него так, словно он сам дьявол? Вопрос его прозвучал вполне дружески. Больше того, он ей улыбался. И даже злоба в его душе немного утихла.
Потом до него дошло, что она боится вовсе не его. Она боится Луки.
Ну и ну, подумал Маттео. Интересно, что сделал с этой девушкой его правильный, честный и благородный братец, раз она так напугана?
— Не бойся, радость моя, я не Лука. — Он провел рукой по ее роскошным черным кудрям.
Но она по-прежнему смотрела на него глазами затравленного дикого зверька.
— Иди ко мне, малышка. Ты такая хорошенькая. Позволь мне показать тебе, как я тобой восхищаюсь. — Маттео играл ее волосами.
Кьяра замотала головой, и хотя его губы все еще улыбались, взгляд стал жестким. Придется преподать ей урок, решил он. Всю жизнь он только и занимался тем, что учил женщин повиноваться. Иногда он поступал с ними жестоко. Но другого обращения они не понимают.
Он уже почти схватил ее за горло, когда увидел, что ее взгляд затуманился, а глаза остекленели. Что это с ней? Его руки упали ей на плечи, пальцы впились в упругую молодую плоть.
— Будь ты проклята! — вскрикнул он. — Что с тобой происходит?
Но она лишь смотрела на него невидящими глазами.
— Отвечай! — Он так яростно тряс обмякшее тело, что ее голова моталась из стороны в сторону.
Но она смотрела все так же и молчала. Злоба и страх боролись в душе Маттео, но страх победил. Он разжал пальцы и оттолкнул ее.
А потом повернулся и выбежал из комнаты.
Первое, что почувствовала Кьяра очнувшись, была боль. Затылок разламывало от тупой боли, плечи и руки ныли так, будто ее избили.
Где-то на краю сознания маячило воспоминание о том, что случилось, но девушке не хотелось в этом разбираться. Она просто лежала, пытаясь собраться с силами. Наконец ей удалось пошевелиться, хотя все в ней противилось движению. Медленно и осторожно она села.
Сильная пульсирующая боль в висках заставила ее застонать. Кьяра попыталась встать, но от страха и боли у нее подкосились ноги, и она упала на колени. Боль в голове усилилась, и ее стошнило. Она была так слаба, что упала, не в силах даже сидеть.
Она
Ее глаза наполнились слезами, и Кьяра расплакалась. Она не понимала, почему плачет. Наверно, потому что боится. Потому что слишком слаба, чтобы спастись. Потому что находится во власти сатаны.
Но как ему удавалось скрывать свою сущность? Как он сумел притвориться таким нежным, если на самом деле злобен и похотлив? Почему это видение раньше оставалось сокрытым от ее глаз?
Она же видела его образ, окруженный светом. Но этот образ затмил другой — искаженное злобой и страхом лицо двойника в ореоле тьмы.
Она вспомнила, как он целовал синяки на ее запястьях и как у нее при этом билось сердце. Как он нежно целовал ее губы, как будто пробуя на вкус экзотический плод. И она ответила на его поцелуй, а ее тело отозвалось на его нежность.
Сколько же зла в ней самой? — думала она в отчаянии. Сколько зла, если она хоть и на мгновение, но все же потянулась к нему? Что-то сильнее ненависти, что-то, кроме физического чувства, влекло ее к нему.
Что ж, это справедливое наказание за то, что она не сбежала. Придется ей и дальше оставаться у него в доме, пока у нее не появятся силы и возможность убить его. Не «пока», а «если» — с издевкой подсказал ее внутренний голос.
Нет. Ей нельзя оставаться. Надо бежать. Может быть, уже никто ее не сторожит. Надо спешить, он может вернуться. И прикоснуться к ней. Ее сердце сильно забилось, а в голове невыносимо громко застучали сотни молоточков, и ей показалось, что ее снова стошнит.
Открыв глаза, она осторожно повернула голову.
Дверь в соседнюю комнату была открыта.
Надежда была слабой, но все же Кьяра, собрав остатки сил, подползла к двери. А при виде другой открытой двери — в коридор — она, поборов слабость, встала на ноги.
Спотыкаясь, она дошла до середины комнаты и, тяжело дыша, упала на стул.
Она немного отдохнет, решила Кьяра. Но тут увидела висевшую на спинке рубашку Луки, и вскочила, словно ее ужалил скорпион. Опираясь на стол, она начала медленно, шаг за шагом, двигаться к ведущей в коридор двери.
Внезапно она вспомнила заговор, которому ее научила мать. Кьяра не очень-то верила в эти заговоры. Они не принесли ей ни любви, ни уважения, о которых она мечтала. Но надо попытаться.
Надо взять какую-нибудь вещь, принадлежащую Луке. Лучше всего подошла бы прядь волос, но придется поискать что-нибудь другое.
И тут Кьяра увидела золотое кольцо. Она схватила его и вызвала в воображении образ Луки, почти веря, что он физически присутствует. Но, даже приказав себе увидеть тьму, она видела лишь свет. Потом видение исчезло.