Каролин и Каро
Шрифт:
Именно сейчас она твердо была уверена, что к Грэму больше не вернется. Никогда. Уже к лету он точно найдет себе подходящую пару. Кого-то, кто уж точно будет обожать футбольные матчи и воскресные пикники с его друзьями.
А вот что будет с самой Каролин, она даже не представляла.
Только, включив музыку — диск “Песни из Камелота”, — она медленно кружилась по комнате.
Каро
День выдался неудачным. В театре, куда она пришла пробоваться
Уже несколько недель она сидела без работы. И почти четыре года в Нью-Йорке. Каро вспомнила о тех потертых теплых гетрах, оставленных какой-то танцовщицей в жалкой квартире, куда она вселилась когда-то, полная надежд победить этот чудовищно огромный город. Сколько еще времени потребуется, чтобы добиться хоть чего-то?
Дни уплывали назад — незаметные и одинаково серые. Ничего, кроме пыли на подоконнике и горького осадка в душе, они не оставляли. Ей не удалось сделать ничего, даже завести приятелей или подруг не получилось.
С матерью она разговаривала раз в неделю по телефону. Они даже изредка встречались, когда Зоэ прилетала в Нью-Йорк по делу, но не больше чем на несколько часов рейсом туда-обратно. Мать не заговаривала о ее возвращении в Калифорнию, наоборот, твердила, что на все хорошее нужно время, и хотя бы за это Каро была благодарна матери. Она знала, что, вернись она домой, тут же для нее наступит конец. Она окончательно сдастся, ее унесет течением, и выплыть она уже не сможет.
На работу она снова опоздала. Вбежав в ресторанчик, она слышала все то же шипение управляющего: “Если ты снова придешь позже, я тебя уволю”, пока переодевалась в униформу.
День тянулся бесконечно, но все же закончился. Каро глянула в свой кошелек. В нем оставалось всего семьдесят пять долларов, а месяц едва перевалил за середину. Ей никак не справиться, если не удастся найти какую-нибудь работу или не попросить денег у Зоэ.
Она решила пройтись, чтобы не тратиться на автобус. На 58-й улице знакомый бар словно давно ждал ее. И действительно, что-то давненько она сюда не заглядывала. Денег на траты в баре у нее не было, но ведь она может просто зайти и поговорить с Майком.
Он был, как всегда, за барной стойкой и смешивал напитки.
— Привет, — поздоровалась Каро, взбираясь на стул.
— Привет. — Он явно обрадовался ее приходу. — Давненько тебя не было. Как дела в театре?
— Хуже некуда, — призналась она. — Я на такой мели, что даже не могу заказать выпивку.
— Это тебе, — сказал он, подавая ей коктейль, — пока за счет заведения. Расплатишься, когда станешь звездой. Кстати, мы сегодня чествуем одну важную особу.
— Мужчину
— Мужчину.
— Кто же он? Мне хочется посмотреть, стоит ли он всей этой суеты.
Бокалы с коктейлями выстраивались рядами на стойке.
— Мое дело их напоить. А ты сама поверни голову… — Майк явно подзадоривал Каро, — и реши, достоин ли он этой заварушки.
Каро обернулась. Кровь бросилась ей в лицо. Это был тот самый Тристан, лицо которого на обложке пластинки она так подолгу рассматривала в детстве.
Майк оценил ее реакцию и рассмеялся.
— Ну и как он тебе?
Каро попыталась взять себя в руки:
— Он для меня был всем… когда я училась в школе.
Она не добавила, что валялась целыми днями в разобранной постели и в полутьме комнаты слушала “Песни из Камелота”, вставая лишь для того, чтобы перевернуть пластинку или поставить иглу проигрывателя на начало.
— Подойди, не бойся и представься ему, — посоветовал Майк.
— Не могу.
— Конечно, можешь.
Каро слезла со стула и направилась к столику, где сидел Тристан с друзьями. Она остановилась напротив него, храня молчание. Тристан поднял на нее мутный, усталый взгляд.
— Я просто хотела сказать вам… — начала было Каро.
Он прервал ее:
— Кто вы?
— Каро Эндрюс.
Тристан поднялся из-за стола.
— Я Тристан Майклз. — Он церемонно поклонился. — Знакомьтесь, мои друзья — Зак, Питер, Рой Левинсон…
Зак вежливо кашлянул, намекая:
— Простите, мисс, но у нас тут деловая встреча…
— Простите, я не хотела быть навязчивой. — Каро уже была готова обратиться в бегство. — Я только хочу сказать, как много вы значили в моей жизни.
— Спасибо, — сказал певец серьезно. Она отступила на шаг, повернулась.
— Подождите. — Каро замерла.
— Мы пробудем здесь, в Нью-Йорке, до пятницы. Мы остановились… — Он обратился к Робу: — Как называется этот отель?
— “Хэлмсли Палас”.
— “Хэлмсли Палас”, — повторил Тристан, обращаясь уже к Каро. — Может быть, вы заглянете к нам туда.
Каро отрицательно мотнула головой.
— Пожалуйста, — настаивал Тристан, — обязательно заходите. Я внесу вашу фамилию в список посетителей. — Он чарующе улыбнулся. — Каро Эндрюс. Я запомню.
Два дня Каро колебалась. Она долго прогуливалась, пытаясь определиться.
Она знала, что может произойти в “Хэлмсли Палас” и что в таких случаях имеется в виду.
Она была знакома с одной девицей — официанткой из ресторана, — встретившейся однажды с “Дорз” и убежавшей вместе с ними на пару недель. Эта девица сама рассказывала Каро всю свою подноготную.
Каро совсем не хотелось влипать во что-то подобное. Она не создана для групповух. Она не девочка на одну ночь.
Но ей очень хотелось еще раз увидеть Тристана.