Каролина. Часть третья
Шрифт:
Передо мной стоит тарелка с практически нетронутой едой, но Джонни даже не смотрит на нее, все его внимание сосредоточено на мне.
– Почему вы на меня не нападаете? Считаете недостаточно вкусной? Или наше соседство показывает вам, что мы все тут пленники? – вслух рассуждаю я.
Джонни не отвечает, но я к этому уже привыкла. Есть вариант того, что они выжидают момент, когда я полностью потеряю бдительность, и тогда придут к четкому плану нападения.
Ожидая встречи с Берингом, постоянно прокручиваю в голове, как и что буду делать. Надеюсь, ночи хватило, чтобы из его
Как же я опасаюсь этого. Если я потеряю сознание в присутствии Поула, и Беринг проговорится о моих истинных мотивах прогулки по его разуму, то бывший жених убьет меня на месте, даже не дав прийти в себя.
Необходимо рассчитывать свои силы. Да. Именно так я и поступлю. Не буду выкладываться на полную, ведь рядом нет Адриана, который вытащил бы меня отсюда, как сделал это на острове.
Сейчас я одна. Лишена права на ошибку.
Бросаю взгляд на тарелку и все же беру оттуда самый маленький кусок мяса, больше мне не полезет. Из-за нервного напряжения аппетита нет, но силы от еды не могут быть лишними.
Жую мясо и обвожу взглядом мутировавших. Как долго они здесь находятся? Зачем Поул притащил их в Ротон? Что сделает после?
Я знаю Поула несколько лет, но никогда не замечала его истинного лица. Когда-то я думала, что Адриан настоящий хамелеон, который подстраивается под людей и обстоятельства, чтобы получить желаемое и не привлекать к себе ненужного внимания. Но даже в сравнении с Адрианом Поул обладает более внушительными навыками маскировки. Ведь он одурачил не только меня, но и своего отца. Почему Беринг не заметил, что Поул хочет подсидеть его и забрать власть? Скорее всего ответ до безобразия прост – Беринг никогда не смотрел на Поула, как на равного, считал его приложением к своему статусу. Человеком, который должен выполнять приказы и не иметь своего мнения на те или иные обстоятельства.
Поула никто недооценивал. Я, по сути, никогда не смотрела на него, как на будущего мужа, к которому испытывала бы истинные чувства и желала создать с ним семью. Беринг в какой-то момент и вовсе отдалился от сына и выбрал себе более необычного ученика – меня. И где теперь мы оказались? И я, и Беринг пленники человека, которому не оказывали должного внимания. Мы даже не пытались понять его. Обернулось бы все иначе, если бы мы уделяли ему больше времени? Этого я уже никогда не узнаю. Нет возможности повернуть время вспять, хотя порой этого очень хочется.
Подвигаю тарелку к Джонни, и он тут же хватает ее. Вытаскивает немного еды и передает блюдо дальше. Наблюдаю за мутировавшими, и становится жутко. Они не настолько дикие, как я себе представляла. Тарелка продолжает кочевать по темнице и проходит по кругу, последний мутировавший толкает блюдо к моим ногам, и я вижу там последний кусок. Они еще и мне оставили? Да не может этого быть. Может, у последнего плохо со зрением, обонянием?
Эту мысль мне не дают развить. Дверь снова распахивается, будто дамы открывают ее с ноги и никак иначе.
– На
И вам привет.
Поднимаюсь и жду, когда мне снимут кандалы. Еще немного, и кожа треснет в местах встречи с металлом. Иногда кажется, что у меня на роду написано быть пленницей.
Отец.
Фермы.
Ложь.
Поул.
Покидая комнату, оборачиваюсь, и бросаю короткий взгляд на Джонни, он, прижавшись к стене, смотрит на меня. Да что с ними не так? Они ведь должны хотеть меня съесть. Или все дело в том, что я тоже заражена? Из-за рисунков на теле они признали во мне себе подобную?
В этот раз я с особым наслаждением принимаю ванну, тщательно мою волосы и выбираюсь из чана. Обтирая с тела влагу, молюсь о том, чтобы Беринг поверил. А если не поверит в мои объяснения, то придется заставить его это сделать. Я не хочу предавать его снова, но если выбора не останется, я сделаю все, чтобы он увидел Поула во всем его великолепии.
Натягиваю серый спортивный костюм и носки. Обувью меня решили не снабжать или уже давно выкинули ее.
Каждый шаг, приближающий меня к Берингу, отсчитывает мгновения до финального поворота моего заточения. Слишком многое зависит от того, как все пройдет. Ладони потеют, и я вытираю их о брюки.
Поул ожидает меня у комнаты Беринга. Он облачился в белый костюм с красным галстуком, волосы зачесал назад, побрился. Но ничто из этого не способно скрыть синяки под глазами, скорее всего он не спал всю ночь. Не только я переживаю за то, как все пройдет.
– Вот и ты, – говорит он и вымучивает из себя улыбку. – Давай повторим. Ты должна заставить его забыть про нападение и заточение в комнате. Меняй воспоминания. Пусть он помнит о том, как я ухаживал за ним, пока он находился без сознания. И разузнай про Элли, что этой суке надо от отца. Он явно знает.
Бросаю взгляд на дверь позади Поула и спрашиваю:
– Он проснулся?
– Да. И вполне бодр. Что удивительно. Немного путается, но в целом…
Киваю и дарю Поулу улыбку. Надеюсь, она не выглядит настолько вымученной, как та, с которой он встретил меня.
– Я готова.
Поул не отходит от двери, поднимаю на него взгляд и выгибаю бровь дугой.
– Если ты попытаешься сделать что-то иное, влезть ему в голову и настроить против меня, я пристрелю тебя на месте, – совершенно серьезно говорит он.
И я ему верю.
Но вся проблема в том, что даже если я сделаю для Поула то, чего он хочет, мне все равно тут не выжить. Он либо запрет меня и будет пользоваться даром по мере надобности, либо уберет, как свидетеля того, кто знает правду о его деяниях.
– И в мыслях подобного не было, – произношу я.
– Было. Я уверен, что было. В конце сотри ему воспоминания о себе. Все. Будто тебя никогда не было в нашей жизни.
С каждой новой нашей встречей его задание обретает все больше подробностей. Поул не понимает, что просит слишком многого. Даже если бы я хотела помочь ему, то не смогла бы сделать все вышеперечисленное за раз. Я владею даром, а не магией.