Карра для Лаки

Савченя Ольга

Удивительно красивая девушка жила недалеко от главного ресторана Акфердов. Сначала Лаки восхищался ею издали, провожая взглядом, если видел на улице. Со временем она заметила его внимание и однажды ответила улыбкой, заставляя сердце Лаки замереть. Самоуверенному подростку не требовалось больше никаких приглашений для знакомства. Уже на следующий день он звал Ринет по имени, стоя под окнами ее дома. Спустя неделю не осталось ни одного места на территории Акфердов, куда не привел бы ее Лаки, желая еще раз увидеть восторг в зеленых глазах. Она любила читать вслух и шелковые ленты в волосах. Часто использовала их вместо закладок, расплетая волосы и позволяя Акферду наслаждаться прикосновениями к ним. Ринет пленила его своим

умом, рассудительностью, завораживающим спокойствием и нежным голосом. Пока она любила журчание ручья в парке, Лаки любил ее и постепенно стал ненавидеть любой шум. Тихий голос своей девушки он предпочитал слушать в тишине. Из-за Ринет он налег на учебу и стал многим интересоваться. Чувствуя неуверенность в себе и желая убедиться, что она никогда не заинтересуется другим парнем, Лаки делал все, чтобы стать лучшим для нее во всем: прогулки, беседа, поцелуи и предугадывание ее желаний. Она смеялась над ним, разгадывая любые намерения и вынуждая стараться еще больше. Лаки с каждой секундой любил ее сильнее, восхищаясь и ее сообразительностью тоже. Вот только в сообразительности и уме девушки таилась опасность для нее самой же.

Ринет часто интересовалась у Лаки его жизнью. Ей было любопытно, как он проводит время, пока они не вместе. Тогда еще он не умел лгать, поэтому не выдержал и прямо попросил не спрашивать. Несколько раз Ювен предупреждал его, что девушка пытается разузнать у него об опасных делах. Лаки прощал ей все. В то время он не умел грубить девушкам. Особенно ей. Семью Акфердов не интересовала личная жизнь младшего сына, а он не стремился ею хвастаться. Не удивительно, что он не ожидал увидеть Ринет в компании Озрина.

В тот летний вечер Лаки не собирался скрываться, наблюдая за ними с улицы. Он вошел в ресторанчик и остановился возле их стола. Его решение было простым: если Ринет не уйдет самостоятельно, тогда он ее утащит насильно. Вот только старший брат предложил присоединиться, ошеломляя Лаки. После совместного ужина девушка призналась ему, что пыталась узнать об Акфердах побольше и Озрин ей все рассказал. Она не сразу восприняла услышанное всерьез, не сразу смогла успокоиться, узнавая неприкрытую правду о своем любимом. Однако через пару часов нашла для всего логичные объяснения и рассуждала обо всем спокойно. Восхитительная Ринет приняла Лаки, зная все о нем. С тех пор, ему казалось, что ее любовь к нему даже усилилась. Она о многом спрашивала с хладнокровным интересом и получала самые подробные ответы и разъяснения, на которые Лаки был способен. Единственное, что он запрещал ей и из-за чего между ними случались скандалы — убийства. Ринет хотела увидеть все своими глазами. Ее пытливый ум требовал пищу. После ссор она часто исчезала на день или два, но позже все равно возвращалась к нему, оставаясь жить у них с Ювеном на пару дней. После очередной ссоры она пообещала ему, что больше не вернется и, громко хлопнув дверью, ушла. Ринет сдержала обещание.

Неделю спустя Лаки сидел в разгромленной комнате, скинув вещи Ринет в кучу, и задавался вопросами. Что ему делать дальше? Как теперь жить без нее?

Затуманенный горем разум очень быстро подкинул другие вопросы. Виноват ли он в ее смерти? Что она делала на территории давних врагов Акфердов в позднее время?

Вскоре, когда горе перешло в печаль, Лаки осознал, что его лицо никому из врагов толком неизвестно. Даже не все соклановцы могли бы его узнать. Следующие вопросы рвали Лаки душу. Откуда враждебному клану было известно, кто попал им в руки? Почему именно Озрин холодно обвинил его в смерти Ринет? Теория брата едва не свела с ума Лаки: после ссоры Ринет отправилась к тем, кто позволил бы ей то, что запрещал излишне заботливый и занудный парень.

Когда Лаки оправился, он предпочел выстраивать совершенно другие отношения. От скоротечных встреч без обещаний о совместном будущем не умерла еще ни одна девушка. Рядом

с умелым любовником и грубоватым ухажером оставались лишь те, кто не проявлял к его жизни особого любопытства. Или ледяные королевы не опускались до того, чтобы узнавать о ничего незначащим в их жизни парне, или скромные девушки опасались грубого ответа.

Случай с Вардеонами заставил Лаки вспомнить Ринет и задаться новым вопросом. Причастен ли Озрин к ее смерти? К кому могла уходить девушка, чтобы излить душу, жалуясь на Лаки. Не к подругам и родителям ведь? Она была слишком умна, прекрасно осознавая, что нужно держать рот на замке. Никогда Ринет не жаловалась Ювену, понимая, что он все и всегда докладывал Лаки. Оставался только Озрин Акферд. Мог ли он отправить ее на смерть? Мог ли он отправить на смерть Ювена и Лаки?

В размышлениях Акферд не заметил, как заснул. Проснулся он, когда за окном уже вовсю светило солнце. Потер глаза и зевнул, оглядываясь по сторонам. Он несколько секунд смотрел на шелковую ленту, давно упавшую на пол, затем поднялся со стула и направился к двери. Из гостиной доносилось тихое постукивание.

Лохматый Ювен сидел на диване, ежился от легкой прохлады и, глядя потерянно перед собой, помешивал горячий чай. Ложка размеренно ударялась о тонкое стекло чашки.

— Как ты? — поинтересовался Лаки.

Этот вопрос за последние дни стал звучать у них в квартире как-то традиционно, словно вместо «доброго утра».

— Ничего, — протянул рыжий и громко зевнул. — Даже попрыгал немного. С нашими целительскими способностями я другого и не ожидал. А ты как, Лаки?

Акферд опустил голову, пряча глаза, и поспешно уселся в кресло. От внимательного взгляда друга он растерялся. Может ли он поделиться с ним подозрениями?

— Не хочешь говорить — не надо, — спокойно произнес Ювен, понимая, что полез туда, куда не стоило лезть.

— Озрин отправил нас, — тихо сказал Лаки.

Он почти улегся в кресле и сцепил пальцы в замок.

— Твоему отцу необходимо было сорвать передачу, — предсказуемо озаботился о себе Ювен. — Озрин всего лишь передал нам приказ.

Лаки понимал, что никто из клана не посмеет поддержать опасную тему для разговора. Даже если бы ее поднял сам Винмер Акферд. При воспоминаниях об отце Лаки тяжело вздохнул. Он до сих пор не явился к нему оправдываться за свой промах. Мало того, что передачу не сорвал, так еще и законослужители заинтересовались парочкой в окровавленной одежде, с самого утра вбегающей в кабак. Чалди сообщил, что их без труда прикрыли, но отец не преминет упрекнуть. Если Лаки хотя бы заикнется о подозрениях в подставе и сливе информации, отец сразу проведет параллель, на кого намекает младший сын. Для Лаки такой вариант недопустим.

— Какие планы на сегодня? — осторожно поинтересовался Ювен. — Может прогуляемся, развеемся? Нога уже совсем не болит.

— Может прогуляемся, — согласился Лаки, глядя в потолок.

Стук в дверь заставил поморщиться обоих парней. К ним в квартиру кроме Чалди никто не приходил: не все знали адрес, а те, кому он был известен, не особо спешили самостоятельно топать к ним, предпочитая гонять посыльных. Лаки поднялся первым и направился открывать дверь, Ювен привычно проявил любопытство и отправился следом.

— Доброе утро, господин, — поздоровался Чалди и поинтересовался: — Как ваша рука?

— Почти не беспокоит. Спасибо.

Лаки отступил к стене, открывая мужчине проход, но был уверен, что он не войдет, даже если его пригласить. Так и случилось: оставаясь стоять на месте и с таким же невозмутимым видом, помощник главы клана сообщил:

— Сегодня к одиннадцати часам в особняк прибыла молодая гостья.

— И причем тут я? — не понял Лаки.

— Она прибыла к вам, господин.

Лаки оглянулся на Ювена, осеняясь догадкой о личности гостьи. Рыжий парнишка улыбнулся и пожал плечами, заявляя: