Карт бланш во второй жизни
Шрифт:
– В качестве собутыльника?
– Да хоть бы и так. Скучно же нам не было?
– Ну да, ну да. «Давайте выпьем за алкоголь — источник и решение всех наших проблем!». (1)
Посмотрела на Мориса. Он не отрывал от меня взгляд, видимо наблюдая мою реакцию на его слова.
– Но ты же меня не любишь. – сказала чуть слышно.
— Это ты меня не любишь. – встал и вышел из комнаты.
Как его понять? Что от меня хочет? Решила, что подумаю об этом завтра. Сегодня и так уже начудила…
Встав утром так и не определилась, как относиться к его словам. Ушла на учебу. Вечером
К назначенному времени переоделась и без энтузиазма поплелась на полигон. По пути руки и ноги автоматически цеплялся за все предметы, встречаемые по пути. Ну не несут меня ноги на этот полигон, ну не мое это!
Дойдя до входа, поуговаривала себя еще некоторое время. Смирившись, сделала шаг внутрь. Огляделась. На полигоне было три демона, во главе с их куратором и все.
– А мальчик где? – спросила у присутствующих
– Если вы о Морисе, то он задержится, на час, не меньше. – и улыбается. Зараза. Наверняка ведь знает, как на меня и голос его действует, и внешность.
Боже… Мне срочно нужны компрессионные наколенники. Чтобы колени от дрожи не подогнулись в самый неожиданный момент. Присесть, что ли?
Неуверенной походкой обошла по кривой дуге этот клуб анонимных алкоголиков и уселась на трибуны. В какой-то момент задумалась и не заметила, как эта группа в полосатых купальниках уселась сзади меня.
– Фелиция, нам бы очень хотелось, чтобы вы с нами подружились.
– На кой?
– Вы же помните рассказ куратора. Нас мучает постоянный эмоциональный голод. Если можно будет решить этот вопрос вы облегчите жизнь и нам, и людям.
– А людям почему?
– Мы кормимся в основном от них. У них самые яркие и вкусные эмоции.
– А, понятно. «И жить торопится, и чувствовать спешит.» (2)
– Что это?
– Стихи.
– Почитай, пожалуйста. О самом прекрасном, что было в твое жизни.
– Здесь? Сейчас?
– Да, если это возможно.
Пожала плечами и задумалась. О самом прекрасном?
Эдуард Асадов
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
Закончив, замолчала, погрузившись в себя, в воспоминания о своей прошлой жизни, о том, кого любила, кого оставила.
– Удивительно, одно стихотворение и такой эффект. – произнес куратор. – Позвольте представить вам моих сородичей.
– Да, пожалуйста. Но если у вас долгоиграющий план с прицелом на размножение, то, боюсь, вы опоздали. Как оказалось, за меня этот вопрос уже решили.
– Морис? – уточнил куратор.
– Да.
– Что ж… Я порешаю этот вопрос. А сейчас приступим.
Куратор развернулся к молодым людям, которые смотрели на меня не с восторгом, конечно, но однозначно с некоторым пиететом. И стал о них рассказывать.
Последний молодой человек запомнился особенно. С вишневыми волосами, черными бровями и ресницами, бордовой радужкой глаз, тонкими чертами лица и загорелой кожей. Расписал его куратор так, что даже у меня от его идеальности челюсть свело. Хотелось продекламировать: «Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. Отличный семьянин; связей, порочивших его, не имел.» (3).
– Шади, он будет заниматься с тобой вместо Мориса физической подготовкой и ближним боем. – закончил свою речь куратор демонов, большую часть которой я просто пропустила мимо ушей.
– Как это будет заниматься? А Морис?
– А по поводу Мориса я решу вопрос, девочка. – и они по очереди поцеловали мне руку и пошли в сторону выхода с полигона.
– А… Так, это… - выдала я в качестве реакции на слова и события.
Гомер Симпсон
П.А.Вяземский, «Первый снег»
"17 мгновений весны"
Морис-пока!!!!
Морис пришел через пятнадцать минут.Традиционно злой.
– Ну, удиви меня, снова я виновата? В чем? – спросила мужчину.
– Будешь хамить, пробежку закончим только тогда, когда ты не сможешь двигаться и упадешь без сил.
– Так что ж мы ждем? Я без сил, скажи, где падать? Брошу свои кости в обозначенное место, успокоимся и пойдем по своим делам.
Морис скрипнул зубами и потащил меня на полосу препятствий. Проходила ее без энтузиазма, с кислым выражением лица, периодически симулирую то потерю сознания, то потерю совести. Несколько раз просилась на ручки. Не взял.