Карта моей души
Шрифт:
– Где ты?
– спокойно сказал Леха. Его таким бредом не проймешь, а вот мне стало не по себе.
– На позиции света.
Князев отключился, Леха, чертыхнувшись, набрал кого-то.
– Этот придурок, скорее всего, в школе. Возможно, видит нас, глядите в оба.
– Положив трубку, он посмотрел на меня.
– Дальше идти опасно. Лучше тебе переждать тут.
– Я пойду, - упрямо сказала я, Леха вздохнул.
– По крайней мере, постарайся держаться за мной.
Мы прошли через кустарники на дорогу, ведущую к школе. Она выглядела страшно: провалы окон, осыпающиеся стены, и какое-то ощущение страшного одиночества. Это место было похоже на типичную
Короче, страшилки пугали меня куда больше, чем реальность, потому я шла, напряженно вслушиваясь и оглядываясь вовсе не из-за Князева. Мне кажется, я даже до конца не осознавала опасности, которую он представлял. Беспрепятственно мы подошли к лестнице, поднялись и оказались у дверного провала. Перед нами были развалины, пол усеян кусками бетона, стеклами, какими-то деревяшками. Качнув головой, Леха вдруг достал из-за спины пистолет, который я не замечала под футболкой. Он прошел внутрь, я осторожно ступала следом, уже начиная жалеть, что не осталась в машине. Потолка над нами местами не было, мы видели часть второго этажа, как раз там, где в него упиралась парадная лестница, находящаяся напротив нас. Перил не было, часть металлических перекладин, их державших, была выкручена. Мы прошли через холл, от него тянулись в разные стороны два коридора, где когда-то располагались классы. Леха посмотрел на меня, предлагая выбрать, в какую сторону мы пойдем, как вдруг сверху раздался голос:
– Ты пришла!
Мы резко развернулись, Леха толкнул меня за свою спину и аккуратно вернулся в холл. Наверху, на остатках второго этажа стоял абсолютно голый Князев, в руках у него был пистолет.
– Ты пришла, чтобы отдать дань прошлому.
– Парень, - спокойно сказал Леха, направляя на него свой пистолет, - отложи оружие и поговорим.
– Я бы мог убить тебя, - задумчиво продолжал Князев, - но не буду. Потому что ты проводник в будущее. И только посланник света может распоряжаться твоей судьбой. Но она! Она жрица прошлого, отдай ее мне.
– Иди ты к черту.
– Нет, - Князев помотал головой, глаз у него были безумные, они как будто светились. Нос покраснел, и из него тонкой струйкой стекала кровь.
– Она моя! Посланник обещал!
– Передоз, - шепнул мне Леха и обратился уже вслух к Князеву:
– Я отдам ее тебе, если ты спустишься.
Князев сел, свесив ноги и стал разглядывать Леху, как диковинного зверя.
– Ты мне врешь, но я спущусь, - сказал, наконец, стал подниматься, и тут кусок плиты отвалился под его ногой, вскрикнув, Князев полетел вниз и упал на бетонную плиту. Леха бросился к нему и чертыхнулся.
– Умер, - сказал мне, - кажется, разбил голову.
Я с трудом соображала после всего увиденного, но все же подошла. Голова Князева была странно вывернута, стеклянные глаза смотрели все так же безумно, он словно не мог поверить в то, что случилось. Картина была настолько неприятной, что я еле успела выбежать на улицу. Меня стошнило, но от свежего воздуха стало легче. Леха вышел следом, его ребята тоже стали подгребать.
– Что с телом делать?
– спросил один из них.
– Вызывай ментов.
Мы сидели на ступенях и ждали приезда полиции. Усмехнувшись, Леха сказал:
– Вот уж не думал, что моя следующая встреча с Князем будет выглядеть так.
–
– посмотрела я на него.
– Когда ты пропала, он все пытался докопаться до правды. Пока не решил, что я приказал избавиться от вас обоих. Он пришел ко мне домой творить возмездие.
– Что?
– уставилась я на него, Леха кинул на меня взгляд и снова уставился перед собой.
– Я был один, ждал Борьку, дверь открыта, как обычно. Этот недоумок зашел. Услышав шаги, я вышел в прихожую, а он там с пистолетом навытяжку. Так он меня достал к тому моменту, уже сил не было. Я руки на груди сложил, к стенке прислонился и на него смотрю, он на меня. Сколько так стоять? Я говорю, чего пришел. Ну он и начал, мол, ты убил моего друга и поплатишься за это. Я его всерьез не воспринял, сделал шаг вперед, а он выстрелил. Четко в грудь.
Леха примолк, я сидела, открыв рот.
– Но...
– нашла силы заговорить.
– Как я выжил?
– хмыкнул Леха, - не поверишь, я оказался, как Аурелиано Буэндиа у Маркеса, пуля прошла на вылет, не задев жизненно важных органов. Короче, смерть опять посмеялась надо мной. Я рухнул на пол, Князь сбежал, видимо, сам испугался того, что сделал. Тогда мозг у него еще получше работал. Меня нашел Борька через десять минут после случившегося и вызвал скорую.
– Ты ничего с ним не сделал за это?
– С Князем?
– Леха кинул на меня взгляд, но опять отвернулся, раздумывая. Молчал он довольно долго.
– Ты знаешь, когда я рухнул на пол, сознание начало плыть, и я даже подумал: наконец-то, вот оно. Нелепо, конечно, но все равно прекрасно. Я лежал, глядя на белый потолок, начинавший сливаться в моем сознании в нечто иное. Он стал просто светом. Мне казалось, что ничего кроме этого света нет. То есть, вообще ничего нет, понимаешь? Что вся наша жизнь - это только тени на Земле, которые и видны потому, что этот свет их освещает. А потом...
– Леха снова замолчал, усмехаясь, - потом этот свет поглотил меня. Я стал его частью, и я ощутил нечто небывалое, такое, что будучи человеком невозможно вместить, осознать. Я видел Бога, Милана, - он посмотрел на меня очень серьезно, - я знаю, что он есть. И он - любовь. Безграничная, невозможная, непобедимая.
Он замолк, надолго, и я тоже молчала, не зная, что сказать.
– В тот период я много пил, вообще вел разгульный образ жизни. Пытался забыть тебя, - Леха снова усмехнулся, продолжив свой рассказ, - но когда я очнулся в больнице, вынырнув из этого света, что-то во мне навсегда изменилось. Нет, боль моя не утихла в один момент, но я простил тебя. И с этим стало проще жить. Первые пару месяцев я был, как блаженный, никто не понимал, что случилось, но логично списывали на произошедшее. Я рвал ненужные связи, все перекраивал, переделывал... Я был воплощением любви, если хочешь, настолько, насколько способна тень стать подобием света. Потом, конечно, все утихло, стало стираться из памяти. Понемногу ушла возвышенность, но... но я все равно изменился навсегда. Во мне появилось нечто большее.
Леха замолчал, а я не знала, что сказать на такое откровение. Это же было именно откровение. Да, Леха, действительно, изменился, это было трудно не заметить. И теперь я знала причину этому. Надо же, как насмешлива жизнь: Бог вошел в Лехину жизнь через меня, человека, отказавшегося от того в свое время.
Я вдруг попросила:
– Покажи.
Леха задрал футболку, и я увидела шрам с левой стороны. Единственный шрам сумасшедшей и рискованной жизни: маленькая полоска у сердца.
Опустив футболку, он посмотрел на меня.