Карта страны фантазий
Шрифт:
Что ищут на других планетах мечтатели? Настойчивее всего — братьев по разуму, желательно-старших братьев, превосходящих нас, для которых наше будущее — вчерашний день, которые способны вручить нам готовые чертежи задуманных нами изобретений. Я лично недолюбливаю эту тему. Мне видится в ней налет иждивенчества, неверия в собственные силы. Но большинство писателей и читателей охотно принимают дружескую помощь умельцев-иносолнцев.
В конце прошлого века, когда были открыты каналы на Марсе, братьев по разуму надеялись найти там. Сейчас эта мечта увяла, и не
— Марсиане слишком мудры и не желают общаться
с нами, несовершенными, — отвечают на это сомнение энтузиасты.
А радиоастроном И. Шкловский предположил, что жизнь на Марсе была и завершилась. И погибшая цивилизация оставила искусственные спутники как письмо продолжателям из других миров. Может быть, мы найдем там отчет о гибели расы, не сумевшей продлить свое существование.
Так или иначе, скоро этот вопрос будет решен космонавтикой. И не желая писать произведения, которые при жизни авторов будут опровергнуты, сейчас литераторы в большинстве отправляют своих героев к звездам.
Но до ближайшей звезды — четыре световых года, полет туда и обратно со световой скоростью — не меньше десяти лет. Лететь быстрее света? Теория относительности категорически возражает против такой возможности. Скорость света — предел скоростей. В наше время этот закон физики считается одним из основных.
Правда, та же теория относительности подсказывает и выход: время относительно, зависит от скорости, при больших скоростях движется медленнее, секунды космонавтов растягиваются. На Земле пройдут десятки и сотни лет, а в субсветовой ракете — годы или месяцы. Но беда в том, что пользы мало в этих релятивистских полетах, столь любимых фантастикой. Для космонавтов время сокращается, а на Земле-то идет своим чередом. Космонавт, улетевший за миллионы световых лет, возвращается на Землю через миллионы лет. Какой же смысл в его полете? Нет интереса задавать вопросы, ответ на которые приходит через миллионы лет.
А разум наш не хочет примириться с тем, что впереди предел, и человечество не перешагнет его никогда. Вот почему, наперекор физике, фантасты упорно твердят о полетах быстрее скорости света. Вы можете прочесть об этом у Ефремова, у Стругацких, у Мартынова, у Колпакова. И это не от неведения, не от неграмотности, а от упорного неверия в пределы природы и пределы сил человеческих.
Расстояния не должны мешать дружескому рукопожатию космических друзей.
Полет на Марс, чтобы познакомиться с разумными марсианами, полет к Сириусу, чтобы познакомиться с разумными каллистянами, полет в ядро Галактики, чтобы познакомиться… полеты, полеты, полеты… Появилось уже какое-то однообразие в этих повторяющихся полетах. Назревает литературный штамп: картина старта, удаляющийся глобус на звездном небе, перегрузка, невесомость, обязательный метеорит в пути… В кино-то не приходится говорить о штампе, с тремя фильмами штампа не получится.
Может ли случиться, что человечеству надоест летать в космос? На Западе всерьез подсчитывают, когда это произойдет, даже табличка возможных причин составлена, она приведена в книге И. Шкловского «Вселенная, жизнь, разум». Я-то сам не думаю, что человечество когда-нибудь согласится с остановкой, очертит свой жизненный круг, скажет: «Дальше некуда». Но читателю сюжеты с полетами могут надоесть довольно скоро. Резче всего эта читательская усталость выражена в романе С. Лема «Возвращение со звезд».
И о чем писать тогда?
Но ведь выше говорилось, что открытия — только первый этап покорения природы. Далее следует использование, улучшение, управление, как на Земле, так и в космосе.
Космос на самом деле остро необходим людям.
Сейчас, когда я готовлю эту книгу к печати, в Океан Бурь прибыла советская ракета «Луна-9». Газеты наполнены статьями о будущем использовании Луны. И астрономам нужна Луна: они мечтают о лунной обсерватории, метеорологи — о наблюдении Земли с Луны, геологи — об исследованиях на Луне, на Луну рвутся биологи, медики и спортсмены. А там и заводы пойдут на Луну, производство, требующее вакуума и холода. И переедут на Луну вредные производства, загрязняющие атмосферу, выделяющие слишком много тепла. И будет на Луне центральный межпланетный космодром, и заводы, его обслуживающие, и рудники, снабжающие те заводы, и оранжереи для жителей, работающих на заводах и рудниках.
Об открытии Луны современная фантастика уже не пишет. Как правило, вы встретите Луну освоенную, трудовую. И все чаще читаете о работающих на человека планетах. Такой очеловеченный космос изображают бр. Стругацкие в своей книге «Стажеры». Книга эта — сборник новелл, нанизанных на стержень — поездку инспектора по планетам. А на планетах трудятся ученые, горняки, строители. Люди любят, женятся, рождаются дети на Марсе.
Но человек требует человеческих условий, ему надоедает жить в скафандре. И вот встает (практически лет через сто-двести, а в литературе — уже сейчас) проблема перехода к третьему этапу — к переделке космоса, приспособлению его к потребностям человека.
Пусть на Луне можно будет дышать, пусть там появится атмосфера, хотя бы временная, постепенно исчезающая («Лунные будни» Г. Гуревича)!
Пусть будет на Марсе кислород, добытый из камней термоядерной энергией («Голубая планета» В. Журавлевой)!
Завезем на Венеру растения. Пусть они очистят ее атмосферу, изготовят из углекислого газа кислород («Пояс жизни» И. Забелина)!
Преобразование планет — это только часть той обширной программы, которую Циолковский сформулировал в общеизвестных словах: «Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством завоюет все околосолнечное пространство». Действительно, простора и света в космосе хватает. Земля получает от Солнца одну двухмиллиардную долю лучей, остальное пропадает втуне. Кроме нашей еще два миллиарда Земель могли бы разместиться вокруг Солнца.
Как будет выглядеть завоеванное околосолнечное пространство?
Сам Циолковский представлял себе, что люди будут жить в небольших искусственных спутниках, как бы на космических автобусах, снующих в космосе по всем направлениям.
Американец Дайсон предложил соединить все спутники в единое целое, создать вокруг Солнца гигантский футляр и расселить наших потомков на его внутренней поверхности.
А может быть, заселив Марс и Венеру, люди начнут изготовлять не спутники, а планеты, подходящие для жительства, разламывая на части Юпитер, Сатурн и прочие безжизненные, непомерно громоздкие и человеку ненужные небесные тела? «Этот вариант я старался изобразить в рассказе «Первый день творения». А потом, исчерпав ресурсы Солнечной системы, будут зажигать искусственные солнца или ловить безлюдные звезды в просторах Вселенной и сгонять их поближе друг к другу в единое стадо, создавать грандиозные кучи из миллионов звезд, подобные шаровым скоплениям («Порт каменных бурь» Г. Альтова).
Пожалуй, это уже этап управления космическими процессами.
А теперь сравните с киномечтой.
«Тайна вечной ночи» — спуск на батистате, открытие полезных ископаемых на морском дне. Открытие! Первый этап покорения океанского дна.
«Человек-амфибия» — история первого человека, способного» жить и работать на мелководье. Без жабр, но с помощью ластов и акваланга техника уже осуществила эту мечту.
«Я был спутником Солнца» — полет на космическом корабле в межпланетном пространстве.