Картель правосудия
Шрифт:
Жена почему-то вздрогнула и посмотрела на него расширенными зрачками.
Турецкий пожал плечами и повернулся на другой бок.
– Президент России, – вдруг сказал комментатор программы «Время», – поздравил наших спортсменов с их блестящим выступлением на зимних Олимпийских играх в Нагано и подчеркнул…
У психологов есть такой прием: если им нужно, чтобы мысли человека приняли вполне конкретное тематическое направление, они говорят прямо противоположное в категорической форме. Например, они говорят: «Ни в коем случае не думайте о кошках!» И все, вы
– Я надеюсь, – сказал Президент с экрана телевизора, – что отечественная школа хоккея будет и дальше, понимаешь… и глубже… и впредь…
…Ни в коем случае не думать о кошках. То есть о ФСБ… А о чем же тогда думать?… Не забыть бы завтра обследовать сейф… или лучше подождать криминалистов… о чем же думать… ах да, о Сафронове думать…
Президент вдруг сказал:
– Ладно, хрен с ними, с этими олимпийцами, понимаешь. А это еще тут кто такой понимаешь? А, Турецкий А. Б.
Турецкий растерянно оглянулся на жену. Но Ирки рядом почему-то не было. Собственно, ничего уже рядом не было. То есть много чего было, но все не то! Турецкий вдруг обнаружил себя возлежащим на кровати в Георгиевском зале Кремля.
– То есть А. Б. Турецкий, – гнул свое Президент, размахивая каким-то промасленным свертком. – А и Б сидели на трубе… – Он всунул Турецкому в руки сверток и растворился в следующем сне. Турецкий развернул бумагу – там лежала жареная рыба. Он, не задумываясь, откусил, но вкуса почувствовать не успел… или не запомнил…
Утром Турецкий посмотрел на дочь, талантливо имитирующую крепкий сон, и раздельно произнес:
– Значит, так. Десять баранов, девять баранов, восемь… семь… шесть… пять… – Он успел сходить на балкон и вернуться с лейкой для цветов, которую стал угрожающе наклонять над «спящей» Ниночкой.
– …Пять баранов. Четыре… – он помялся и наклонил лейку сильнее, – баранов…
Дочка захохотала и, избегая принудительных водных процедур, убежала в туалет:
– Все ты путаешь, папка! Нельзя так говорить, так говорить не разрешается – четыре баранов!
Он снова преодолел искушение немедленно заглянуть в сейф, дабы не стереть отпечатки пальцев, если они там действительно были. И на всякий случай проверил наличие запасных ключей в черной шкатулке каслинского литья, где хранились различные семейные документы. Турецкий не видел ключей с тех пор, как положил сюда, и сказать теперь, перекладывал ли их кто-нибудь с места на место, было затруднительно. Может, Ирка? А может, и нет.
– Что у нас на завтрак, дарлинг? Есть что-нибудь горячее? – заорал бреющийся Турецкий, перекрывая шум воды, закипающего чайника и включенного радио. Он собирался заодно компенсировать пропущенный ужин.
– Я вчера запекла рыбу в пергаменте, кажется, получилось впечатляюще, – похвасталась жена.
Рыбу?! Турецкий чихнул, порезался и тупо уставился в зеркало.
В это мгновение прорезался телефон. Турецкий сомнамбулически двинулся к нему, на ходу вытирая пену с лица («Жиллетт гель» c добавкой алоэ).
– Саня, привет. – Это звонил Грязнов, и, по-видимому, в данный момент он пребывал в не меньшей растерянности, чем его приятель. – Саня, – робко сказал он, – у тебя есть последний «Спорт-экспресс»?
– Ты из-за этого с утра трезвонишь?! – разозлился Турецкий, все еще будучи не в состоянии выбросить рыбу из головы. «Рыба гниет с головы», – совсем некстати родился каламбур.
– Саня, ты понимаешь, – пробормотал смущенный Грязнов, – тут такое дело. Не в службу, а в дружбу, посмотри газету. На моей жирное пятно и дырка на самом интересном месте, так что я не уверен…
Турецкий, чертыхаясь, набросил куртку и вышел на лестничную клетку. Ну, Ирка, куда она смотрит, почта не вынималась дней пять. Турецкий распотрошил ящик, забитый газетами, квитанциями бог знает за что, бесполезными рекламными проспектами. «Спорт-экспресс» присутствовал. Ждал как миленький своего часа. Турецкий даже зажмурился, предвкушая знакомое удовольствие погружения в спортивные баталии и статистику. Он снова взял трубку:
– Ты еще ждешь?
– Да, открой предпоследнюю страницу…
– Слушай, Славка, – сказал Турецкий, чихая и быстро просматривая газету. – Ты думаешь, насчет хоккея – это правда? Думаешь, они действительно к нам приедут?
– Н-не знаю, почему бы и нет… Ну что, ты нашел? – Славу явно клевал жареный петух.
– Да что нашел-то? Ты же не сказал, что искать.
– Таблицу розыгрыша видишь на предпоследней странице?
– Это… «Общероссийский хоккейный заем»?
– Да-да-да! Теперь смотри двадцать восьмую строчку сверху.
– Ты хочешь, чтобы я считал двадцать восемь газетных строчек?!
– Я сегодня же подарю тебе калькулятор, считай скорее! Кстати, пока не забыл, к которому часу прислать криминалистов сейф посмотреть? Я уже выпросил для тебя лучшие кадры в ЭКУ!
– Давай через час, чтобы Ирка успела на работу отвалить и чтобы я потом не опоздал.
Турецкий долго пыхтел, водя пальцем по газетному листу, сбиваясь, матерясь про себя и одновременно увлажняя физиономию кремом после бритья. В результате у него тоже образовалось в этом месте жирное пятно, но и оно не помешало прочесть номер:
– 9425690. Ну и что, это день твоего рождения?
– А дальше по строчке, что там написано? – совсем уж заискивающим голосом попросил Слава.
– Серия КП. Потом – "Бонус. Автомобиль «BMW728i». Ну, чего ты молчишь? Да, тут еще – «возможность получения приза в денежном эквиваленте».
– Я выиграл эту тачку, – тупо произнес Слава, как бы пробуя слова на вкус. – Я выиграл эту тачку… Хрен им «в денежном эквиваленте»!
ДВОЕ
14 февраля