Карты Люцифера
Шрифт:
– Из обоих стволов! Лучше бы я Марью Ивановну с собой взял, честное слово! Она и то лучше соображает. Дошло наконец?!
– Я, собственно, не напрашивался, – обидчиво произнес Артем.
– Ладно, успокойтесь. Значит, выстрелите только после свиста. До тех пор не высовывайтесь. Смотрите за развитием спектакля и наслаждайтесь редким зрелищем.
Артем в сомнении пожал плечами:
– А если меня обнаружат?
– Ни в коем случае не должны.
– Допустим, сюда поднимутся.
– Что им тут делать?
– А если кто-нибудь из обслуживающего персонала?
– Кроме
– А вы где будете?
– В другом месте. Все! Довольно вопросов! Сидите и не рыпайтесь. – И Трофим Петрович оставил Артема в одиночестве.
По правде говоря, наш герой нарочно валял дурака. Происходящее забавляло и одновременно раздражало его. Забавляло нарочитой бессмыслицей, а раздражали непрерывные окрики и понукания Трофима Петровича. Артем заметил, что он из дружеского расположения постепенно переходил в нервозное состояние по мере приближения кульминации. Неужели многоопытный следопыт боится? Но чего?
Артем пристроился за одной из колонн и стал ожидать развития событий. И они не заставили себя ждать.
Зал постепенно стал наполняться людьми в черных рясах. Слышались тихие разговоры, иногда осторожные нервические смешки. Минут через пять рясы расступились, и на сцену взошла Ладейникова. Хотя она и была в маске, Артем без труда узнал профессоршу по распущенным золотистым волосам. За ней проследовал ребенок, тоже в черном наряде. Что-то знакомое почудилось Артему в фигуре и походке маленького существа. «Манефа! – дошло до него. – И эта зараза здесь».
Только сейчас наш герой ощутил, насколько в доме жарко. Пот градом лил по лицу. Он скинул куртку и бросил ее на пол. Пока Артем приводил свой туалет в порядок, представление началось.
– Сестры и братья! – воскликнула профессорша. – Мы собрались здесь сегодня ночью, чтобы отметить, по сути, великое событие: обретение реликвии, которая принадлежала некогда нашему господину.
Она извлекла из складок мантии знакомую Артему черную коробочку с пятиконечной звездой и подняла ее над головой.
– Вот она!
По рядам стоящих у сцены людей прошел явственный вздох.
– Эта реликвия долгое время странствовала по свету, пребывала в руках невежд, не знавших о ее предназначении, а главное, об истинной ценности. И действительно, не для каждого смертного она является святыней. Многие уверовавшие в бога иудеев и его ложного пророка, так называемого «сына», готовы осмеять святыню, даже осквернить ее. Но теперь она у нас, и мы…
«Что за вздор она несет? – думал Артем. – Неужели собравшиеся верят ее бредням? Серьезно воспринимают их?»
Профессорша говорила еще что-то про темный огонь, который должен очистить от скверны, про причастность к великому делу, про великие задачи, которые можно решить, следуя путем, предначертанным великим хозяином. Великий… великая… великое…
Выступление Ладейниковой своим пафосом вдруг напомнило Артему институтские комсомольские собрания. И там тоже какая-нибудь прыщавая активисточка, жертва неудовлетворенного вожделения, распаляла себя, кликушествуя с трибуны
На развлечения на «галерке» обратила внимание и профессорша.
– Константин Сергеевич! – грозно воскликнула она. – Прекратите! Здесь вам не публичный дом!
«Ага, – злорадно подумал Артем. – Назревает скандал».
Но парочка не решилась бунтовать, тем более что окружающие ее не поддержали. Голые подняли с пола балахоны и поспешно натянули на себя.
– А теперь воздадим хвалу нашему господину, – воскликнула Ладейникова.
«Ave Satan…» – затянули присутствующие унылыми блеющими голосами. Собственно, пели только Ладейникова, Манефа да еще несколько стоявших впереди. Остальные просто подвывали, видно, не зная латыни, да и самого текста. Пропев гимн сатане, присутствующие зашевелились, по рядам пробежал шепоток.
– А сейчас, – все так же громко продолжала вещать профессорша, – с помощью этих карт попробуем вызвать нашего повелителя. Манефа!..
Карлица взяла коробку, достала колоду и принялась раскладывать карты на стоявшем перед ней столе. Делала она это медленно, но в движениях ее не было заметно неуверенности, а скорее присутствовала некая нарочитость, словно при многократно повторяемом и отрепетированном до автоматизма обряде. Свет в зале внезапно погас, и только над сценой горел скрытый прожектор, посылавший узкий, как лезвие меча, луч прямо на поверхность стола. Эффект усиливал цвет луча. Он был кроваво-красным. «Театр, да и только, – подумал Артем. – Реквизита самая малость, а эффект достигается неплохой».
Стоявшие кругом возле сцены извлекли откуда-то черные свечи и зажгли их. Огоньки плясали в руках, и все происходящее действительно выглядело впечатляюще.
Карлица между тем заканчивала раскладывать карты. Артем, понимая, что в почти кромешной темноте его никто не заметит, высунулся из-за колонны и внимательно наблюдал за происходящим. Особенно за действиями Манефы. Та выложила на столе правильный равнобедренный треугольник и вопросительно взглянула на свою хозяйку.
– На колени! – воскликнула Ладейникова громовым голосом.
– Но тут… – неуверенно произнесла Манефа.
В этот момент раздался оглушительный свист, и Артем мигом вспомнил о вмененной ему обязанности. Он схватил прислоненную к ограждению галереи двустволку, направил дуло в потолок и нажал оба спусковых крючка.
Громыхнуло так, что Артему показалось, что лопнули барабанные перепонки. Ружье вырвалось из рук, и оно грохнулось куда-то вниз. Все заволокло пылью и пороховой гарью. Казалось, в облаке серы действительно появился сатана, а может, так оно и было…