Касатка
Шрифт:
Желтухин. Повтори-ка.
Дуняша. Сказала: думается, мол, мне, матушка барыня, что приезжие господа нам к счастью.
Желтухин. Так, так, так. Ну, а Варвара Ивановна что тебе ответила?
Дуняша. Ничего не ответила. Задумались.
Желтухин . Задумалась? На тебе еще полтинник. Смотри, постоянно ей повторяй.
Дуняша . Ладно. (Уносит посуду.)
Желтухин. Волосы дыбом
Князь (глядя в сад). Вот по этой дорожке она пройдет в последний раз. Трава еще не успела просохнуть и замочит подол ее платья и ножки. Ударит колокол, она наклонит голову, наденет кольцо. Через десять лет будет считать себя увядшей. Потом старость. Как все просто.
Желтухин (дергает его). Анатолий.
Князь. Да.
Желтухин (ревет). Женись на Марье, тебе говорю.
Князь . Оставь, Абрам, мне очень трудно сегодня.
Желтухин. Ты хочешь, чтобы тебя пристрелили, как дурака? Женись, ну, хоть через неделю. Дай только всем честное слово, что женишься.
Князь. Это нужно?
Желтухин. То есть как это нужно? А твое обещание?
Князь. Tiens! [5]
Желтухин (свирепо). Эти твои тьены ты брось. Посторонним людям — и то за тебя совестно. Бесчестный лгун!
Князь. Я не могу простить Маше некоторых вещей.
Желтухин. Будто она тебя мало била?
Князь. Ты жалкий человек, Абрам. Над тобой слишком властен желудок. Шумишь, во все вмешиваешься… Ты, оказывается, дурно воспитан!
Желтухин. Я дурно воспитан?
Князь. Во всяком случае, не волнуйся. Сегодня мы уезжаем отсюда.
Желтухин. Как?
Князь. Да, все трое.
Желтухин. Куда?
Князь. Не знаю. Куда-нибудь.
Желтухин. В ночлежку?
Князь. Да, я думаю, что нам придется жить некоторое время в ночлежном доме.
Желтухин (жалобно). Анатолий, что ты мне говоришь!
Князь. Быть здесь свыше моих сил. Еще раз упасть и так разбиться. Мне слишком грустно, Абрам. В гостинице где-нибудь, в номере, будет легче пережить. Хотя стоит ли вообще переживать… Подвести итог самому себе, мужественно признать дефицит и закрыть лавочку.
Желтухин. Хорошо! Кончено! Уехали! Голодаем! В кулак свистим! Так бы ты мне и сказал. Знаешь, как я к тебе отношусь? Тьфу! Выродок!
В это время ударяет церковный колокол. Князь схватывает Желтухина.
Князь. Ты слышишь? Дьячок
Входит Раиса в подвенечном платье. Она рассеянна, жалко улыбается, подходит к Желтухину.
Раиса. Тетя Варя, уже звонят, пора.
Желтухин (вздохнув). Это я, Желтухин. Вот, право, как это все так…
Князь делает ему знак, он уходит в сад.
Раиса (князю). Я хотела что-то сказать вам… Уже звонят. Батюшка запоздал на сенокосе. Нынче весной мы с тетей Варей несли свечи после двенадцати евангелий. Ночь была звездная, на дорожке хрустел снежок. Я поскользнулась и чуть не упала, а свеча погасла. Илюша много смеялся. (Вздохнув.) Вы верите в дурные приметы?
Князь. Не знаю, Раиса, должно быть, верю.
Раиса. Вот Марья Семеновна руку обрезала. Я так и подумала — что-то случится. Невеселая наша свадьба, правда? Вашей жене здесь, должно быть, очень тоскливо. Вы уезжаете, и мы уедем сегодня. Прощайте, Анатолий. (Дрогнувшим голосом.) Прощайте.
Князь. Прощайте.
Раиса. Вы куда-нибудь далеко уезжаете?
Князь. Да.
Раиса. Вам не будет опять плохо жить?
Князь. О нет, напротив.
Раиса. Не понравилось у нас, я так и думала. Здесь такая глушь. Совсем деревенское захолустье. А мне всегда казалось, — лучше наших мест не найти. Я родилась вон в том домике, при церкви, а с двенадцати лет, после папиной смерти, живу у тети Вари. Илюша говорит, что сегодня кончилась моя юность. Конец глупым грезам. Правда это? Полкан, собака наша, увидел меня, да как завыл. Как нехорошо.
Князь. Раиса…
Раиса (поспешно). Что? Что?
Князь. Давеча в саду я оскорбил вас, Раиса. Дело в том, что я ничтожный и грешный человек.
Раиса. Нет…
Князь. Я выродок. Таких людей не принято пускать в порядочный дом.
Раиса. Не верю вам.
Князь. Я бывал нечист в карты. Я не платил долгов. Обманывал женщин. Ни разу не сделал усилия стать лучше. Все последнее время жил на средства Марьи Семеновны. Я никого не любил… Вот почему я снес эту пощечину. Я заслужил ее. Боже мой!.. Раиса!..