Касиан

Чернота Наталья

— А ты не думаешь, что я просто могу воспользоваться тем, что ты сейчас сказал? Я позволю тебе вылечить мою сестру, но не дам воспользоваться твоим чудесным аппаратом для твоих целей, а после и вовсе силой заставить тебя выдать вашу тайну.

— Ваша божественность, мы, конечно, в вашей власти, и вы вольны поступать, как знаете. Только, по-моему, мы уже это проходили. Ваш брат уже пытался вырвать наши секреты силой и, по-моему, если я не ошибаюсь, у него ничего не вышло.

— Всегда можно сделать что-то большее.

— Конечно, в любом случае, решать вам. В сейчас, с вашего позволения, я пойду.

Денис отвесил принцессе глубокий поклон и вышел вон из

каюты. Он поспешил прочь, и на душе у него было неспокойно. Весь остаток дня и всю ночь он промучился от сомнений и страхов, что, если он действительно снова обрёк своих собратьев на страшные муки, то изменить уже ничего нельзя было.

На следующее утро, так и не сомкнув за ночь глаз, он вышел на палубу. Дул холодный ветер с моря так, что было очень зябко. Поёжившись, он зашагал к резервуару с питьевой водой и тут, достигнув того участка, где начинались мачты, он увидел, что, несмотря на раннее утро, здесь во всю кипит работа. Отеотисы разворачивали паруса.

— Что случилось? — спросил Денис, остановив пробегающего с рулоном свёрнутой парусины паренька шиотиса.

— Божественные правители приказали возвращаться в город. Мы плывём обратно.

Паренек, услышав гневный окрик отеотиса, поспешил прочь, а Денис остался, рассеянно глядя на всё происходящее. Он просто не знал, радоваться ему или печалиться. Впереди была полная неизвестность об истинных намерениях правителей в отношении их судьбы, и это заставляло его сердце тревожно биться.

Около недели длился их путь назад, но вот на исходе шестого дня, вдали, наконец, показался знакомый берег, хотя знакомым теперь его можно было назвать с трудом, настолько он изменился. Там, где жидкий огонь встретился с водой, возник огромный нарост с небольшую возвышенность. Она была настолько причудливой, что напоминала фигуру невиданного существа. Увидев её, среди отеотисов поползли разговоры, что это статуя Шиметиса — бога разрушения. Из-за этого новообразования кораблям пришлось искать иное, более подходящие место для того, чтобы пристать к берегу. К счастью, песчаная коса, с которой касианцы садились на корабли, осталась в прежнем виде. Немного посовещавшись, было решено встать на якорь по обеим её сторонам, благо глубина это вполне позволяла.

Когда с корабля спустили дощатый настил, Марсет и Арена спустились на берег во главе большой группой вооруженных отеотисов, их личной охраны и с несколькими касианцами, включая и Дениса. Здесь тоже произошли большие изменения: берег, раньше усыпанный мелкими гладкими камешками, был сплошь покрыт чёрным наростом, пористым на вид. Двигаясь по нему, как по дороге, люди двинулись к городу. Всюду, где они проходили, им представлялся один и тот же унылый пейзаж — безжизненная выгоревшая равнина. От любого, даже очень маленького дуновения ветерка, с земли поднимался сизый пепел.

Когда путники подошли к тому месту, где ещё так недавно возвышался великолепный город, они увидели на его месте нечто ужасное. От рва не осталось и следа, а стена, местами оплавившись, словно кусок жира, представляла из себя жалкое зрелище. От ворот и моста ничего не осталось, вместо них в остатках стены зияла огромная дыра, походившая на разинутую беззубую пасть чудовища.

Когда путники прошли через неё на территорию города, им предстали обгоревшие и покрытые всё тем же пористым панцирем руины. Гора, виновница катастрофы, больше не извергала ни жидкого огня, ни пламени и даже дыма, что всегда курился над её вершиной, он больше не поднимался к небесам.

Кругом царила полная тишина, нарушаемая лишь хрустом пепла под ногами путников. Пробираясь между

руин, они подошли к горе. От входа в храм не осталась и следа, вместо него на боку горы был уродливый нарост, да и сама она стала намного шире, заняв собой теперь площадь, равную территории кольцевой площади, некогда опоясывающей священную гору. Путники обошли гору и увидели развалины дворца. Как не странно, несмотря на все перипетии, он всё ещё сохранял свои очертания, хотя стены его и обвалились во многих местах, и их покрывали сплошные следы пожарища, он пострадал намного меньше всего остального поселения. Подойдя к нему вплотную, путники остановились и молча смотрели на него довольно долгое время. Затем правитель нарушил затянувшееся молчание, обращаясь к стоящей рядом Ареане и, не обращая никакого внимания на стоящего неподалеку Дениса:

— Итак, чтобы добраться до вещей хеттов, нужно каким-то образом попасть внутрь дворца, и не просто, а спуститься в подземелье. Очень сомневаюсь, что это теперь возможно.

— Но мы должны попытаться. Там, быть может, единственное средство спасения Вераоки.

Правитель молча посмотрел на сестру, и с минуту они смотрели в глаза друг другу, потом Марсет, не весело ухмыльнувшись, приказал трем отеотисам, вооруженным жезлами, и касианцам следовать за ним. Вместе они вошли в здание дворца. Внутри, как и снаружи, повсюду были следы огня. Потолок во многих местах обрушился, перегородив дорогу большими кусками, но их можно было обойти. Когда начались коридоры, здесь всё обстояло намного хуже: на этот раз путь перегораживали заторы, которые просто так невозможно было обойти.

Правителю пришлось отдать приказ о возвращении. Оказавшись снаружи, он, переговорив с Арианой, принял решение попытаться разобрать завалы и всё-таки проникнуть внутрь дворца. Много дней все хетты, не покладая рук, днём и ночью разбирали завалы, с каждым днём приближаясь к заветной цели. Наконец, когда проход в подземелье был почти восстановлен, пришла ужасная весть — состояние Вераоки резко ухудшилось, девушка угасала прямо на глазах. Когда это случилось, Марсет и Ареана поспешили на корабль, где всё это время оставалась их сестра. По дороге Денис догнал их и обратился к Ареане:

— Ваша божественность, подождите минутку, выслушайте меня!

— Не сейчас.

— Ваша милость, возьмите меня с собой.

— Что?!

— Ваша божественность, возможно, мне удастся помочь вашей сестре.

— Да ты совсем с ума сошёл, хетт?! Уйди с дороги, мне некогда слушать твои бредни!

— Это не бредни, ваша божественность. Я умею продлевать людям жизнь. Почему, по-вашему, никто из моих раненых собратьев, не многим меньше вашей сестры, не умерли? Я смог продлить их жизнь, не вылечить, но они ещё живы. Кто знает, возможно, я также смогу помочь и вашей сестре. Ваша божественность, пожалуйста, поверьте мне, в конце концов, вы же ничего не теряете.

Денис замолк, а принцесса не спешила с ответом, но, в конце концов, она коротко произнесла:

— Ладно, хорошо, идём.

Денис зашагал в конце процессии, при этом успев услышать гневный шёпот за своей спиной:

— Предатель.

Это больно полоснуло его по нутру, но решимость его была непоколебима. Уже почти ночью, продвигаясь в свете факелов, они вышли на берег и поднялись на корабль. Здесь, не задерживаясь ни на секунду, они прошли в каюту, где возле ложа умирающей находились верховный жрец и ещё двое его приближенных. Жрец читал какие-то молитвы. При появлении Ареаны и Марсета, он замолчал и склонился в глубоком поклоне, но тут, выпрямившись, он увидел стоящего позади всех Дениса.