Кассий
Шрифт:
— Или же мы все станем свидетелями предсмертной агонии нашего вида, — добавил Кильриан, — и будем биться до последнего, пока Кракен не пожрет нас. В любом случае нам предстоит сражаться.
— Ну что у тебя за настрой такой, брат, — проворчал Эррат. — Никакого оптимизма.
Раздался стук металла по металлу, и Кассий развернулся навстречу магосу Роте, который направлялся к нему с двумя приборами в руках. Один из них представлял собой маленький стальной цилиндр с прозрачной щелью посередине, сквозь которую можно было разглядеть бледную, постоянно перемешивающуюся
— Лорд-капеллан, — произнес Роте, протягивая ему оба предмета, — я провел некоторые расчеты. Полагаю, смогу помочь вам найти энергетическую мозговую кору корабля-улья.
Кассий взял сосуд с патогеном и передал его Соэмну. Другое устройство осталось в его руках. Он заметил, что по информационному экрану прокатываются считывающие волны.
— Это специализированный дозиметр, — пояснил магос. — Он позволяет засечь и отследить значительные энергоимпульсы в непосредственной близости от пользователя. Я настроил его в соответствии с самыми свежими данными Адептус Механикус касательно биокораблей тиранидов. Но дозиметр не приведет вас прямо к цели. Скорее поможет двигаться в правильном направлении. Проще операции не бывает.
Роте указал на латунную кнопку на боковой стороне устройства.
— Здесь включается, — добавил он.
Кассий услышал, как Этриад фыркнул от смеха. Роте удивленно оглянулся в его сторону.
— Как только дозиметр включат, процесс запустится автоматически, — продолжил он. — Это грубое устройство, но с учетом нехватки времени большего я вам предложить не могу.
— Благодарю, магос, — кивнул Кассий.
Роте слегка замялся, тихо бормоча что-то на бинарном канте.
— Пусть Омниссия направит ваши стопы, капеллан, — наконец произнес он. — Наше знакомство было весьма... поучительным.
— Мы выступаем немедленно, — ответил ему космодесантник. — Вам стоит покинуть палубу.
— Шансы на успех минимальны, — сказал напоследок магос, — но я верю, что вы выполните свою миссию. Я видел Ультрамаринов в деле и знаю, что они способны справиться со всеми, даже самыми ужасными, напастями.
— Заходим на вектор сближения, — раздался из вокс-передатчиков корабля искусственный голос. — Всем членам экипажа покинуть палубу для построений и приготовиться.
— Что ж, начнем эту самоубийственную операцию, — произнес Кильриан.
Ударная группа рассредоточилась по ближайшим абордажным торпедам, выстроенным перед огромными взрывостойкими дверями. Каждая торпеда представляла собой большой цилиндрический аппарат с множеством двигателей вокруг кормы и миделя и буровыми наконечниками на носу, больше похожими на скрежещущие зубы какого-нибудь гигантского паразита. На корпусе каждого судна было выведено имя павшего чемпиона Ультрамаринов, из-за чего казалось, будто это не корабли, а давно умершие космодесантники готовятся нанести врагу свой последний удар.
Кассий погрузился в одну торпеду вместе с отделением ветеранов. Внутри было так же тесно, как и в десантных капсулах, на которых они высадились на
— Двадцать один или двадцать два? — спросил Эррат, когда бойцы отделения застегнули удерживающие ремни, и слегка пнул ножную аугментику Этриада, вызвав глухой звон от удара керамита по металлу.
— Двадцать один, — ответил Рем; остальные ветераны кивнули.
— Могу я узнать, о чем вы? — спросил апотекарий Соэмн.
Кильриан усмехнулся:
— Великолепная левая нога брата Этриада — двадцать первая конечность, которой лишилось отделение ветеранов Рема с момента своего основания. Все они были отданы во имя защиты Империума от тиранидской угрозы, — пояснил он. — Мы лишаемся рук и ног почти так же быстро, как теряем боевых братьев.
Торпеда содрогнулась, когда открылись взрывостойкие двери палубы. Изнутри каждая торпеда представляла собой всего лишь стальную трубу с удерживающими ремнями. Вспыхнул красный стробирующий свет, сигнализирующий о скором запуске. Ультрамарины надели шлемы и пристегнулись к гравикомпенсирующим упряжам, тянущимся вдоль стен десантного отсека.
— Так мы впервые решились принести войну звездам, — продекламировал Кассий. — Когда Жиллиман и Император повели нас в Великий крестовый поход. Такими нас создали, дабы могли мы сражаться в пустоте, где ни один обычный человек не мог. И теперь, спустя десять тысяч лет, мы отправляемся в бой так же, как это делали первые из нас. Враги поменялись, но мы — нет. Наши предки сражались с честью и яростью, и милосердие для них было грехом. Они заставили галактику склониться перед Императором. А теперь мы заставим Кракен познать страх.
Все как один ветераны Тиранидских войн прижали кулаки к нагрудникам.
— За Макрагг и Соту! — дружно проревели они.
Больше им ничего не нужно было говорить. Больше им ни о чем не нужно было помнить.
Задние двигатели запустились с такой силой, что у космодесантников внутри екнуло. Торпеды вылетели в пустоту и устремились к правому борту корабля-улья, а точнее — к щелям на его коже, которые члены экипажа Ванхутена обозвали Жабрами. Проникнуть внутрь можно было лишь несколькими очевидными путями, и челюсти пришлось исключить из-за огромного количества ротовых щупалец, что окружали их. Колоссальные отростки хватали любые посторонние предметы в пределах досягаемости и запихивали их в пасть, чтобы потом переварить. Наилучшим вариантом для ударной группы были спинные впадины и жабры, но даже в этом случае вероятность успеха миссии оставалась далеко не безусловной.
В подобной ситуации многое зависело от воли случая. Жиллиман в своем Кодексе Астартес описал идеальное сражение для космодесантника: когда враг окружен или не готов к бою и уязвим для хирургически точного удара, нанесенного с подавляющей силой и скоростью. Именно для таких сражений их и создавали. Но Жиллиман также описал и неидеальное сражение, в котором враг был неглуп, а космодесантники не располагали точными разведданными и возможностью выбрать поле битвы. В таком случае Адептус Астартес побеждали только благодаря своим доблести, дисциплине, гневу и стойкости.