Кастелян
Шрифт:
И именно поэтому Старшая палочка обычно покоилась внутри невидимой, недостижимой для воров кобуры, укрытой чарами незримого расширения в одном из неснимаемых перстней директора. В повседневных делах Дамблдор использовал ясеневую реплику с волосом вейлы. Традиционно «девчоночья» сердцевина прекрасно подходила театральному режиссёру и сказочнику, а ясень — персонализировал инструмент и не давал узнать его тайны никому другому. «Суковатая Потаскуха» же использовалась только для очень важных работ, проводимых в безопасной обстановке, либо тогда, когда без неё совсем уж не обойтись.
Ну да не волшебник имеет палочку, а она
На стадионе получился именно такой, «крайний» случай. Пришлось вести сразу несколько заклинаний одновременно: управлять снитчем, активировать заранее заложенную уязвимость в «Нимбусе», влиять на разум Квиррелла и страховать непутёвого Избранного от фатального падения. И всё это — с большого расстояния. В какой-то момент Дамблдор не выдержал и достал «главный калибр».
Что именно произошло далее, директор не понял. Запястье прострелило болью, кисть свело судорогой, пальцы выпустили сокровище сами собой. На «Экспеллиармус» совершенно не похоже — скорее на начинающийся старческий тремор, Мерлин упаси. Палочка провалилась глубоко под трибуны и отказалась возвращаться назад в хозяйскую руку. Пришлось ожидать окончания игры — не у всех же на глазах её доставать! Кто мог знать, что Лонгботтом не умеет подтягиваться? К счастью, обошлось лишь переломами.
Но по-настоящему плохая новость ожидала директора, когда он отыскал-таки предательницу под трибунами. Палочка стала мёртвой и холодной в его руках. Означать это могло только одно: её каким-то образом всё-таки «отобрали». Дамблдор едва не разгромил свой кабинет от отчаяния. Остаться с одной лишь балетной баттутой? Это был конец. Победитель, столь искусно владеющий обезоруживающей магией, просто добьёт его в беспомощном состоянии. Уж ему ли не знать, как это бывает!
Но дни шли за днями, а враг всё не приходил. И Дамблдор, полагавший поначалу, что с ним играют, как кошка с пойманной мышкой, воспрял духом. Может, произошёл какой-то сбой? Уникальный артефакт, нормально никем никогда не исследованный — кто знает, как он себя ведёт, если выпадает из рук сам собой или по вине хозяина?
И вот, спустя две недели палочка отозвалась лёгкой теплотой и выполнила свой первый после долгого перерыва «Люмос». А сегодня выдержала перенос «Левиосой» через половину замка тяжёлого зеркала — мощного, вырывающегося из магических захватов артефакта.
Занятый своими проблемами, за последние месяцы директор несколько подзапустил основной план. Самое время приступить к навёрстыванию упущенного, но… хэллоуинское фиаско наглядно показало, что иногда лучше меньше, но надёжнее. Нужно кое-что пересмотреть.
Минимальный план состоял в натаскивании Избранного на борьбу со «злом». Подобно магловским вакцинам, когда иммунитет тренируется на кардинально ослабленной болезни, Избранного в течение года предполагалось подвергать постоянным беспокоящим опасностям. Саднящий шрам на уроках Квиррелла, эффектные покушения при большом стечении народа, разного рода козни вроде троллей, захлопнувшейся после попадания к церберу двери или… впрочем, об этом пока рано, оставьте что-нибудь и на вторую половину года.
Одновременно должно происходить сплачивание будущего мини-отряда против общего врага: задирающих слизеринцев, гадящего малфёныша, зверствующего Северуса и позвякивающего кандалами Филча.
Ну а в конце года — боевое крещение. Эпитет
Сегодня, наконец-то, удалось закрыть один необходимый для плана пункт: «познакомить» Зеркало душ с Избранным-который-выжил. Рохля-Лонгботтом прошёл процедуру без проблем ещё перед самым отъездом, а вот за джеймсовым отродьем пришлось побегать — каникул едва хватило. Более того, у директора до сих пор имеются сомнения в том, что настройка прошла в полном объёме: ни слюней на подбородке, ни затуманенных глаз, покрасневших от долгого отсутствия моргания… Но Поттер так подробно описал свою мать, так мечтательно смотрел в зеркальную бездну — сомнения развеялись сами собой. Надо же, арифмометры в Хогвартсе удумал! Может, ещё и ружья аврорам раздать?
И вот ведь — что значит многократно и на ходу перекраивать готовый план! Как можно было забыть про колдографии? Давно подготовлен альбом с правильно составленной галереей по чете Поттеров — только вручи сиротинушке душевным подарком на то же Рождество. Ну как можно сокрушаться, что материал не поддаётся влиянию, если ты даже не давишь на рычаги?
А рычагов, между прочим, становится всё меньше. Как же ему подкузьмила МакГонагалл с этими отработками — словами не передать! Семьдесят вечеров, больше трёх месяцев! И что в итоге? Поттер не боится Филча, Поттер не боится отработок, и Поттер же почти до Рождества драит полы в коридорах вместо того, чтобы использовать золотое время с пользой! Директорское время, между прочим! Бриллиантовое!
То, что отработок не боится — это он зря. Отработки — они не только у Филча и не только в замке бывают. Но всему своё время.
Итак, Зеркало душ. Минимальное знакомство состоялось однозначно. Теперь можно снабжать артефакт простейшими инструкциями — например, выдать хранимое содержимое указанной душе, когда она вновь посмотрит сквозь амальгаму.
Но использовать древний артефакт таким образом — всё равно что подсвечивать Старшей палочкой ночное очко в деревенском сортире. С учётом того, сколько этих самых душ в Зеркале заточено… Интересно, а сама-то «Пусторылка» не поглощает ли часом души побеждённых владельцев? Ладно, долой паранойю.
Самое простое — наблюдение за подопытными. Если долго всматриваться в бездну, бездна… начинает выглядывать из вас. С любопытством. А директор — с любопытством глядеть глазами малолетних идиотов через амальгаму. Но это мелочи.
Пересадка — вот одно из основных предназначений этого артефакта. Ослабить Квиррелла до предела, а потом подстроить его убийство одним из избранных. И, пока душевная рана ещё свежая, пересадить кусок души Избранного на подходящий материал.
Просто так это не получится — просто так крестраж вообще сделать не получится, байкам про расколотую убийством душу пусть неучи с Гриффиндора верят, иначе каждый воевавший солдат становился бы бессмертным или, как минимум, неприкаянным. Но с наличием такого артефакта, как Зеркало душ, всё становится проще. Техника отлажена, в том числе и на первых двух якорях Тома Реддла.