Кастор Прайд. Хохот шута
Шрифт:
– Хорошо если выйдем до обеда, - Дамми вышел прямо под дождь.
– Боюсь, раньше эти кучи навоза не очухаются.
Я промолчал, наполняясь нехорошими предчувствиями. Грандрим начинал откровенно утомлять, и перспектива остаться здесь еще на день, вселяла в меня смесь раздражения и злости. Однако, выплеснуть мне её не дали. Не успел я докурить трубку, как старина Фарки проявил себя с самой лучшей стороны и пришел к нам на небольшое совещание.
– До цвергов отсюда минут пять, - как ни странно сейчас волшебник выглядел относительно неплохо.
– Мы постараемся все сделать сами, - он упрямо нагнул голову.
–
– К тому же если они слышали о вчерашней бойне, все может оказаться гораздо проще.
– Тем более, не тяни, - я сделал последнюю затяжку.
Фарки бросил на меня тревожный взгляд и исчез в дверном проеме. Появился он уже минут через десять. Вслед за ним нестройной толпой шествовали не меньше полутора десятка волшебников. Не глядя на нас, они без лишней бодрости зашагали в сторону предполагаемого противника. Нам оставалось лишь пристроится в конце этой хмурой колонны и с нетерпением дожидаться новой битвы магов.
Поскольку мы с Дамми торопились на грядущую баталию ещё меньше похмельных волшебников, то добрались до раярда цвергов не за обещанные пять, а почти за десять минут. Утешало то, что пропустить мы так ничего и не успели. Фарки и ещё пара чародеев что-то активно обсуждали перед массивной, беспредельно широкой дверью в невзрачное, и как будто даже чихающее здание. Остальные адепты "Грязной подписи" бесцельно кружили по потенциальному полю боя.
– Если через десять минут ничего не произойдет, я разобью пару черепов и отправлюсь в ближайший кабак, - алый цвег был настроен крайне решительно.
– Да ладно, Серебро, - в этот раз я занял позицию воинствующего флегматизма.
– Когда ещё у нас будет возможность просто постоять посмотреть, как кто-то бьется за место под звездами.
Между тем, Фарки сотоварищи вроде бы определились с дальнейшим планом действий. Двое магов одновременно уткнулись в землю тонкими посохами, сделали ими несколько витиеватых движений, и напротив угрюмой двери возник призрак чуть тронутого жуками-древоточцами тарана. Таран сонно качнулся и с неприятным скрежетом врезался в створки.
После первого же удара двери раярда превратились в некрасиво свисающие обломки. Однако, ожидаемого удовлетворение это событие не принесло. За почившими дверьми обнаружилась горделивая глыба темно-серого камня.
– Один-один, - Дамми все же заинтересовало происходящее.
– И вроде бы даже не в нашу пользу.
В это же время союзные нам маги ожесточенно чесали головы и проклинали всю мировую минералогическую составляющую. Но, хвала Диосу, долго предаваться этому занятию им не позволили. Внезапно из крохотных окон второго этажа, по совершенно немыслимым траекториям полетели вполне обычные с виду камни. И, похоже, обычные они были не только с виду, но и на ощупь. По крайней мере, разбитая голова одного из коллег Запойного вполне подтверждала эту теорию.
Следующие четверть часа протекали в вялой и абсолютно незрелищной борьбе. Школа "Грязной подписи" медленно разрушала вставшую на пути к потенциальной славе глыбу, попутно отражая лишенные оригинальности атаки цвергов. Раярд Граненого Дарана в свою очередь пытался у превратить каменный дождь в ливень новых похорон. Надо сказать не
Четверти часа вполне хватило для того, чтобы стало ясно, - совсем скоро "Грязной подписи" придется прекратить осаду. Силы их неумолимо иссякали. Несколько волшебников уже успели получить раны различной тяжести и досрочно вышли из строя. Остальные же все чаще поглядывали на Фарки. И в глазах их читался более чем прозаический вопрос.
– Даран!
– вопрос был прочитан и, по всей видимости, привел к началу переговоров.
– Слышишь меня Даран!?
– Фарки орал так, что его, наверное, слышал даже Погонщик.
– Ты ведь знаешь, что произошло с тройками?!
– короткая пауза.
– Знаешь, коротышка! Они стоят сзади меня! Алый цверг и мужик, которого боится даже он!
– я невольно рассмеялся.
– Они стоят потому, что мне не нужна твоя кровь Даран! Мне нужна моя школа! И я клянусь чертой Рикарти школа "Грязной подписи" будет жить! С твоей кровью или без неё?! Выбирай Даран!
Волшебник замолчал и тут же, как по команде прекратился каменный обстрел. Пару минут ничего не происходило, а потом загородивший проход валун вдруг качнулся и откатился назад. На пороге показался неожиданно высокий, рыжеволосый цверг, с небольшим топориком в руках. Он угрюмо посмотрел в нашу сторону, поморщился и прикрепил топорик к поясу, после чего нехотя подошел к Фарки.
– Ты не маг, ты мясник, грязный!
– цверг выплюнул слова.
– Не думай, что кто-нибудь в Грандриме забудет вчерашний день.
– Зато мы все можем забыть сегодняшний, - Фарки показательно кивнул в нашу сторону.
– Оставь Бессонный переулок Даран. Оставь его здесь и сейчас.
Цверг в неприкрытом бешенстве стиснул руку на рукояти топора, что-то тихо прошипел сквозь зубы и отвернул голову.
– Клянусь Бродячими камнями, - бросил он через плечо.
Как ни странно, но этой нехитрой фразы хватило для того, чтобы Фарки как-то опустошенно кивнул, признавая капитуляцию раярда, и первым покинул импровизированный стол переговоров.
– Ну что, все?
– далеко уйти я ему не дал.
– Все, - на лице волшебника радость боролась с отчаянием.
– Дайте мне час отдышаться и идем.
– Лови десять минут, чародей.
25
Ровно через десять минут Запойный Фарки обреченно махнул нам рукой, приглашая на очередную прогулку. Глядя на его шаркающую походку можно было прослезиться. При наличии определенного уровня сентиментальности конечно. У нас с Дамми его к счастью не было.
– Далеко?
– Грандрим наскучил ещё утром.
– Минут двадцать, - волшебник меланхолично смотрел себе под ноги.
– До улицы Позолоты.
Я уважительно присвистнул. Улица Позолоты была вместилищем всего того, что дилетанты называли темной стороной магии. Профессионалы же предпочитали говорить о наличии некоторой преступной составляющей в чародейском сообществе. И хотя составляющая эта не поражала ни численностью, ни могуществом, существование её являлось делом привычным, приемлемым, а для кого-то и вовсе достаточно удобным. А название улицы подарило всем обитающим на ней волшебникам несмываемое прозвище. "Здесь поработал позолоченный" - так говорили в Грандриме.