Катализатор для планеты
Шрифт:
Ввиду всего этого, ситуация со Скаем не выглядела ни для кого, кроме меня, необычно. И дело было даже не в моей примечательной, для жителей Восточных земель, внешности, а в том, что женщин на всех просто-напросто не хватало. На любую, даже в возрасте и, мягко говоря, некрасивую, всегда находились претенденты, а про молодых и симпатичных девушек так и говорить нечего.
Тканевый полог кибитки откинулся, и моё уединение было нарушено. Хейя, держа Натри, залезла внутрь и присела рядом.
– Эрдана… вы тут спите уже,
– Нет, прилегла ненадолго... Ноги гудят и спину жутко ломит.
– Ну это ничего,- она махнула рукой,- это с непривычки... пройдёт. Все уже расположились в доме, комнаты позанимали, а вы тут валяетесь!
– Я и тут могу ночевать, эта раскладушка лучше всякой кровати.
– Э-э-э нет, так не пойдёт…- и схватила меня за руку.- Нужно помыться с дороги, потом ужин, а потом...- она сделала большие глаза.
– Что потом?
– Гай сегодня петь будет! А вы ещё не слышали его голос, поэтому вставайте и будем приводить себя в порядок.
– Ну будем, так будем. Только Хейя... У меня просьба к тебе есть…
– Какая?
Я постаралась сделать очень просительные глаза:
– Не называйте меня, пожалуйста, на «вы» и «эрдана» не надо повторять. Я очень прошу... И Гаю скажи, пожалуйста. Я Карина или Кари, называйте, как хотите, только не надо таких церемоний, мне очень неловко от этого. Вы столько делаете для меня... Очень прошу...- даже чуть не заплакала.
Хейя пристально посмотрела, потом порывисто обняла и прижала к себе, а Натри между нами, протестующе, запищал.
– Конечно, милая, конечно… как скажешь.
– И Айре, и Скаю передай, хорошо? Хотя Скай...- и тут я поняла, что проболталась.
– Что, Скай?!- она резко отстранилась и схватила меня за руки.- Он обидел тебя?! Говори, не скрывай... Если он что-то тебе сделал, то я ему устрою!
– Нет, нет, не он... Тут другое...- я собралась с духом,- это я его обидела… наверно,- и опустила глаза.
– Ты?! Но как?!
Вот язык-помело, молчала бы тихонько в тряпочку, и сейчас не пришлось бы ничего объяснять:
– Ну...- я подбирала слова,- он тут предложил мне, как это помягче сказать... утешить, в общем, «пожалеть»,- и выразительно хмыкнула.
– А ты?!- Хейя почему-то странно улыбнулась.
– Я его вроде как оскорбила, сказала, что нужно сначала проверить какого размера его «утешитель», подойдёт ли, вот...
Как она смеялась! Минут десять точно!
– Ой, Кари, ой...- опять хохот,- ну ты...- продолжение хохота,- это надо же, нашего любвеобильного мальчика так обломать! Ну, молодец! Умница! Нужно Гаю рассказать обязательно, пусть порадуется!
Я облегчённо выдохнула: «Фу-у-у! Вот и прекрасно, что рассказала, а то бы мучилась потом, дура, переживала... Пронесло!» Немного успокоившись и утерев слёзы, Хейя передала мне Натри и выглянула наружу. Покрутила головой туда-сюда,
– Сейчас я тебе тоже кое-что расскажу,- она хитро улыбнулась.- Чтобы ты не вздумала даже минуты переживать из-за этого. Знаешь, почему мы так рано забрали Ская из столицы?
– Почему?- прошептала я.
– Он же там из чужих постелей не вылезал! Ладно бы всё оставалось в тайне, так нет! Про него такая слава пошла среди местных дам, что он там не столько учился, чему положено в его возрасте, сколько развлекал замужних красоток, которым своих мужей было мало. Супруг за порог, по делам куда, а наш любовничек малолетний, тут как тут. В общем, дело далеко зашло. Ская начали разыскивать. Если бы мы вовремя его не забрали, то убили бы его там. Муж-то что жене своей сделает? Пожурит, да и только. А дурака нашего, если бы поймали, то придушили на месте!
Она погладила меня по руке:
– Так что не расстраивайся, ты всё правильно сделала, проучила как надо, а то возомнил себя... ну сама понимаешь кем.
Я рассмеялась. Всё понятно. Хотя парень очень красивый, в маму пошёл. Но, на мой взгляд, уж слишком смазливый. Если его переодеть в платье, да косу заплести, то от девушки будет не отличить.
Первый раз за последние пять месяцев своей жизни, я увидела настоящую кровать и нормальную, хоть и маленькую комнату, и главное - большое зеркало, в половину моего роста.
Я была в шоке! Узнать в этой высокой, худой девушке в длинной юбке до пят и мешковатой рубашке, стянутой узким ремешком, с загорелой и местами облезлой кожей, а также светлыми, почти белыми волосами до плеч и пронзительно-синими глазами, бывшую меня, было практически невозможно.
Сдёрнув рубашку с плеча, я прощупала шрам на ключице. Он был бугристый, твёрдый, противного розового цвета по всей длине. Я сняла штаны, которые носила под юбкой вместо белья и для уроков верховой езды, поставила изувеченную ногу на массивный табурет и рассмотрела. В общем... если не принимать во внимание эстетическую сторону, всё было хорошо. Но шрамы! Они ужасны! Бледная кожа с ярко-розовыми растяжками и бугры... одни бугры крупных коллоидных рубцов. Я одёрнула подол и отвернулась. Почти не болит, не тянет, что ещё надо... Но слёзы выступили.
В дверь постучали:
– Войдите...- я быстро промокнула влажные глаза.
Вошла женщина:
– Вам сейчас горячую воду принесут, эрдана.
– Спасибо.
А минут через десять я забыла обо всём. «Как же хорошо! Господи, как же хорошо! Это счастье...» Я лежала в воде, от которой поднимался пар. Тело настолько расслабилось, что не хотелось ничего: ни ужина, ни концерта Гая, хотя надо было, конечно, послушать, ни ехать опять куда-то, ничего... Только лежать вот так в этой большой лохани и не думать ни о чём.