Катализатор смерти
Шрифт:
И понял, что я уже в комнате не один.
Перед десятой дверью стояла девушка. Длинные, давно не мытые каштановые волосы обрамляли худое, измождённое лицо. Одежду толком невозможно было рассмотреть из-за полумрака, но это было что-то, напоминающее рваные джинсы и футболку-топик неопределённого цвета. Тонкие руки незнакомки от плеч и до кончиков пальцев были покрыты какими-то бурыми пятнами. Но больше всего моё внимание приковали к себе её глаза. Покрытые тонкой сетью кровеносных сосудов, они, тем не менее, были переполнены какой-то внутренней силой, какую я никогда не видел у девушек-подростков.
Пока я, разинув рот,
В том, что это и есть кровь, я убедился, когда, едва не захлебнувшись, инстинктивно сглотнул попавшую в рот порцию этой дряни. Попытавшись сделать несколько плавательных движений, я быстро понял, что совершенно не продвинулся вверх. Легкие горели огнём, поскольку набрать в них побольше затхлого воздуха я не успел. Но стоило мне лишь подумать о том, что надо бы как-то попытаться все-таки поплыть вверх, как я заорал от неожиданности, разом выпустив из себя все остатки кислорода.
Сквозь венозные потоки ко мне без особых усилий, слегка взмахнув руками, подплыла та самая девчонка, выглядевшая в кровавых волнах совсем кошмарно. Я не успел даже дёрнуться, как узкие ладони сомкнулись на моем лице и её губы коснулись моих. Ожидавший чего угодно, но только не амурных действий с её стороны, я застыл как изваяние, в то время, как перед моими глазами все поплыло. Кровавая каша вокруг меня как будто исчезла, все, что я мог видеть – огромные карие глазищи, которые смотрели на меня так, словно собирались просверлить две дырки. Собравшись с силами, я неловко взмахнул руками, пытаясь оттолкнуть её от себя…
И открыл глаза, судорожно глотая ртом живительный воздух. И никакой комнаты с дверьми, я лежал в своей кровати, в своей спальне. Цифровые часы флегматично сообщили мне, что ещё только 2:34. Отдышавшись как следует, я сел на кровати.
Ни разу в жизни я ещё не видел настолько реалистичных снов, таких, которые невозможно отличить от реальности. Я чётко помнил каждую деталь сна, а глаза незнакомки вообще не шли из головы. Я не мог отделаться от чувства, что вот сейчас она войдёт в мою спальню, а следом за ней хлынет тот самый кровавый поток. Помотав головой, я отправился в ванную чтобы умыться тёплой водой и попытаться заснуть снова. Но когда я включил свет, то застыл перед зеркалом как вкопанный. Меня буквально парализовало моё отражение в зеркале, где на моих губах виднелся чёткий отпечаток тонких девичьих губ цвета запёкшейся крови…
* * *
Думаю, не стоит говорить о том, что утром я был, мягко говоря, помятый и не выспавшийся. Родители даже хотели оставить меня дома, но я, конечно же, мгновенно прикинувшись огурчиком, сказал, что со мной все в порядке, подхватил благоразумно собранный вечером рюкзак и отправился в школу. Конечно, не было никакой гарантии того, что Вилёрова сегодня будет в школе, но, тем не менее, сдаваться я не собирался.
Однако, когда я вошёл в класс и начался урок, я как-то ненадолго забыл обо всех своих планах.
– Эй, Ромыч, – я толкнул сидящего передо мной Ромку кулаком в спину. – А где Колян и Алёна?
– Да вроде приболели, – шёпотом ответил Ромыч. – Кашляли оба почти всю ночь, родители их дома оставили.
– С фига ли они? Где они могли простудиться по такой жаре?
– Я почём знаю?
– Блин. – Этого только ещё не хватало. Я хотел было спросить номер Алёнки (на самом деле я давно хотел его получить, просто сейчас был удобный момент, типа позвонить, спросить о здоровье и все такое), но взгляд Валентины Вадимовны, нашей учительницы по биологии, направленный в мою сторону, весьма красноречиво дал мне понять, что эти вопросы лучше решать не на её уроке.
Смутная тревога прочно поселилась у меня в мозгу. Перед глазами стояли вчерашние образы смеющейся Алёнки и ругающегося на чем свет стоит Коляна. А ещё в голове обосновалось неясное ощущение, что я упускаю из виду какой-то, на первый взгляд, совершенно неважный факт, но который, тем не менее, является чем-то решающим. И весь остаток урока я все пытался понять, что же это за факт. Но так и не понял.
Стоило звонку умолкнуть, я поднялся и быстрым шагом отправился в коридор. Как-никак, я все ещё надеялся поговорить с Вилёровой. С Коляном и Алёнкой было бы проще, но тут уж ничего не поделаешь, придётся все делать самому.
В кабинете десятого класса почти никого не было, все разошлись кто куда: кто в школьную столовую, кто в ближайший магазинчик купить себе чего-нибудь вроде чипсов или колы, кто просто отирался в коридоре и на улице, кто-то смылся покурить за углом школы. Единственным человеком в кабинете кроме меня была черноволосая, коротко стриженая девушка, стоявшая возле окна и смотрящая куда-то вдаль.
Словом, не нужно было иметь дар экстрасенса, чтобы понять, что передо мной именно та, кого я искал.
– Аня… – Я подошёл к девушке сзади, остановившись где-то в полутора метрах от неё, при этом изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не звучал как-то неуверенно или возбуждённо. – С тобой можно поговорить?
– А, новенький… – Она повторила своё вчерашнее приветствие тем же самым пустым, ничего не выражающим голосом. – Разве я вчера недостаточно ясно выразилась?
– Аня, подожди, я пришёл не для того чтоб смеяться с тебя или Кристины. Я правда хочу знать, что произошло. – Клянусь, в тот момент это было чистейшей правдой. Как и то, что, знай я, чем закончится эта история, я бы тогда держался подальше от неё и, скорее всего, вообще перевёлся в другую школу. Тоже подальше отсюда.
– Да ну? – Вилёрова развернулась ко мне, обожгла взглядом невероятно ярких зелёных глаз, резко контрастирующих с черными, как ночь, волосами и бледной кожей. – С чего бы это? Я уже две недели слышу одно и то же: сначала вы хотите поговорить, а потом ржёте у меня за спиной. Вот и скажи мне, новичок, с какого такого хрена я должна опять выворачивать тебе эту историю, а?
– Слушай, – Я на долю секунды замялся, понимая, что, будь я на её месте, тоже не стал бы ни с кем разговаривать. Но это не могло остановить мой интерес. – Я понимаю тебя. Правда. Но, как ты уже знаешь, я тут недавно, и я хочу знать, как все это было на самом деле. Ведь если ты мне не расскажешь, расскажут другие. В своей интерпретации. Я бы этого не хотел. А ты?