Катализатор смерти
Шрифт:
Dust
«Аарон простер руку свою с жезлом своим и ударил в персть земную, и явились мошки… Вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской. Старались также и волхвы чарами своими произвести мошек, но не могли. И сказали волхвы фараону: это перст Божий. Но сердце фараоново ожесточилось, и он не послушал их, как и говорил Господь.» (Библия, Книга Исход, 8.17).
Не по-осеннему яркое солнце словно одним своим присутствием разогнало и без того редкие облака и теперь победно сверкало на небосклоне, щедро поливая школьный двор мощными волнами тепла. Деревья вовсю шелестели ни капли
– Твою мать, – негромко выругался Колян, стоило нашему трудовику отвернуться и отойти на несколько шагов. – Грёбаная жара. Погода вообще в курсе что уже середина осени?
– По ходу нет, – я для вида провёл ещё раз граблями по траве и оперся на них. – Да ещё эта уборка территории… Я думал, рабство отменили черт знает когда.
– Не в нашей школе, чувак, – Колян подпёр собой дерево, так удачно оказавшееся у него за спиной. – Наша школа – самая школьная школа города. Ты на прошлой неделе перевёлся, но лучше привыкай заранее. У нас чего только не бывает… Вот например, слышал уже про Кристину Ростину из десятого?
– Не-а, – я пожал плечами. – А что там такого?
– Да ты что, вся школа на ушах стояла, её лучшая подруга Вилёрова до сих пор в шоке ходит. Короче, слушай…
– Короче, не слушай ты это трепло, – чьи-то прохладные узкие ладони мягко закрыли мои уши. Я от неожиданности дёрнулся, чуть не упав на собственные грабли, и обернулся.
– Ага, испугался, – передо мной, сложив руки на груди, стояла Алёнка. Ветер растрепал её длиннющие русые волосы, в огромных синих глазах весело сверкали озорные искорки, а улыбка практически затмила нещадно палящее солнце.
Я ещё не говорил, что влюбился в неё в ту же секунду, когда переступил порог нового класса?
– Ты что, нет, конечно, я слышал как ты подходишь, – я постарался чтоб моё вранье прозвучало как можно убедительнее.
– Ага, ну да, конечно, – Алёнку просто так было не провести. – И дёрнулся, как ошпаренный, тоже чисто для вида.
– Эм, Алён, а что ты знаешь про Кристину Ростину? – я решил перевести разговор в другое русло.
– Только то, о чем болтала вся школа недели две назад, – Алёнка пожала плечиками. – Посреди урока ей стало плохо, её подруга Анька увела её в медпункт где она продрыхла полдня, потом они с Вилёровой ушли и… всё, больше ни Кристину, ни её сестру Алису никто не видел. Дома их нет, телефоны недоступны, соседи понятия не имеют, где они могут быть.
– Да мало ли, съехали куда-нибудь по-тихому и все, – я решил, что этим школьным сплетням есть вполне разумное объяснение.
Алёнка мотнула головой, обдав меня запахом шампуня.
– Не, там сто процентов не все так гладко, не зря же Вилёрова отмалчивается и бледнеет, когда её спрашивают за Кристину. Слухи всякие ходят… Кто говорит, как ты, что, мол, натворили что-то сестрёнки нехорошее и смылись по-тихому, кто-то даже с пеной у рта доказывает, что видел Кристину на автовокзале, когда она покупала билет в какой-то Мухосранск где-то в глуши. Кто-то даже уверен,
Колян за спиной прыснул со смеху.
– Да какие лесбиянки, что ты мелешь?
– Ну не знаю… – протянула Алёнка. – Те фото и видео, где Кристина целуется с Вилёровой, облетели всю школу…
– Ну, во-первых, это не Кристина Аньку целовала, а наоборот. Большая разница, по-моему.
– Насколько я видела, Кристина вроде как не сопротивлялась. Да и на видео хорошо видно, что они обе лижутся.
– А я тебе говорю, что Кристина натуралка. А та сцена… ну блин, это же Вилёрова! От неё же чего угодно ожидать можно!
– Тогда зачем Кристина на поцелуй ответила? Да я даже со своим бывшим такие засосы не устраивала. А тут две девушки, на глазах у всей школы, реально лижутся. С языками, как положено.
– Ну, Анька, может, и предпочитает девочек, но Кристина – точно нет.
– Ой, а ты-то почём знаешь? – Алёнка сощурилась. – У тебя же с Кристиной так ничего и не получилось, насколько я помню.
– При чем тут это? – Колян сразу сдал назад.
– Ну как же, такая уверенность… – договорить Алёнка не успела. Ветер закрутил небольшим смерчем кучу пыли с асфальта и нагло швырнул нам в лица. К счастью, я успел прикрыть свой фэйс рукой, все-таки выронив чёртовы грабли, а вот Колян и Алёнка, громко выругавшись, принялись отплёвываться и протирать глаза.
– Грёбаная пыль! – закончил нецензурную тираду Колян. – Грёбаный ветер, грёбаное солнце, грёбаная клумба, грёбаная уборка, грёбаная, мать её, школа!
– Ты потише ори, – я ткнул его кулаком в бок. – Сейчас Слесарь услышит твои вопли и придёт выяснять, почему мы до сих пор не закончили с этой самой грёбаной клумбой.
– Да пошло оно! Я домой! – Колян, все ещё сплёвывая пыль, пролез в едва заметный среди кустов проем в школьном заборе. – Увидимся завтра. Черт бы побрал Слесаря с его уборками территорий…
– Нытик, – махнула рукой Алёнка. – Ладно, сойдёт и так эта клумба, не так уж и грязно. Пожалуй, пойду и я домой. Блин, только утром голову помыла. Не скучай тут – и, подмигнув на прощанье, Алёнка удалилась.
Я молча провёл ее взглядом. Мысли мои кружили вокруг так не вовремя прерванного разговора. Не знаю почему, но эта история с пропавшими сёстрами меня заинтриговала. Не то чтобы я был большим любителем всяких исследований и расследований, но поговорить этой Вилёровой определённо стоило.
Поэтому я, сдав инвентарь, заглянул в учительскую. Убедившись, что она пуста и никто за мной не наблюдает, я проскользнул внутрь. Схватив журнал десятого класса, я распахнул его на последних страницах. «Вилёрова, Вилёрова… Ага, вот. Вилёрова Анна Сергеевна, дата рождения, адрес… надо же, даже стационарный телефон есть. Не думал, что ими ещё кто-то из обычных людей пользуется. Так даже проще…" За неимением ненужного клочка бумаги, я быстро переписал нужную мне информацию прямо на ладонь, сунул журнал на место, развернулся… и чуть не врезался в Александра Викторовича, нашего трудовика, которого все за глаза и называли Слесарем.