Каталог катастрофы

Стросс Чарльз

Брейн только стонет, а я в пьяном угаре лезу за диван, чтобы отыскать мягкую пулю для нерфа, но они все, похоже, провалились в пространственно-временной тоннель, который ведет на планету потерянных скрепок, карандашей и не подлежащих замене деталей диковинных игрушек.

– А что у вас тут происходит?

– Я отвлекся от своего коварного плана, чтобы помочь Бобу насвинячиться, – объясняет Брейн. – Его нужно отвлечь, и этим я по мере сил занимался, когда ты пришел и сменил тему.

Он встает и бросает в Пинки леденцом, но тот уклоняется.

– Я не об этом: на кухне странно

пахнет, а что-то… э-э-э… сквамозное и ругозное… – Это в нашем доме кодовые слова, так что всем приходится поднять руки к подбородку и пошевелить пальцами, изображая щупальца Ктулху. – …и такое, желтое, попыталось сожрать мой ботинок. Что за дела?

– Ну да. – Я безуспешно пытаюсь снова сесть: один из ремней в диване лопнул, и он теперь пытается меня проглотить. – Что это вообще такое на кухне?

Брейн поднимается:

– Узрите же… ик!.. Я опровергаю закон природы, а именно утверждение, что нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца! У меня есть поварный клан…

Пинки швыряет несколько смятый, но ранее явно сферический омлет ему в голову, но Брейн пригибается, так что снаряд врезается в стойку с фильмами и отскакивает.

– У меня есть коварный план, – продолжает Брейн, – который, если вы дадите мне закончить…

Я киваю. Пинки перестает высматривать, чем бы еще в него бросить.

– Так-то лучше. Вопрос в том, как взбить яйцо для омлета, не разбивая скорлупу, а затем зажарить его изнутри, верно? Вторую проблему решает микроволновка, но взбить-то все равно нужно. Обычно для этого требуется яйцо разбить, но я обнаружил, что, если ввести внутрь намагниченный железный порошок в лецитиновой эмульсии, а потом разместить во вращающемся магнитном поле, белок можно взбить вполне эффективно. Следующий шаг: сделать это, не нарушая целостности скорлупы, – погрузить яйцо в суспензию с какими-нибудь крошечными ферромагнитными частицами, а затем использовать электрофорез, чтобы загнать их внутрь, а потом придумать, как заставить их сложиться в яйце в длинные, намагниченные цепи. Пока понятно?

– Безумие, чистое безумие! – восклицает Пинки, подпрыгивая на месте. – Что будем делать сегодня, Брейн?

– То же, что и всегда, Пинки: попробуем захватить мир!

(Современной кухни.)

– Но мне нужно купить две книги, пока магазин не закрылся, – заявляет Пинки, и чары рассеиваются. – Надеюсь, тебе уже лучше, Боб. До встречи, ребята.

И он убегает.

– Эх, только зря распинался, – вздыхает Брейн. – Нет в нем стойкости. Однажды вообще остепенится и превратится в нормального человека.

Я мрачно смотрю на соседа и гадаю, зачем я вообще терплю всю эту чушь. Вот он, прообраз моей жизни, сияет в двухмерной славе своей, но под таким углом, под каким я ее обычно не вижу, – и вид мне не нравится. Я как раз собираюсь это сказать, когда начинает чирикать телефон.

Брейн снимает трубку, и его лицо каменеет.

– Это тебя. – Он протягивает мне телефон.

– Боб?

Другая рука начинает дрожать, потому что мне не нужно бы этого слышать, хоть где-то в глубине души и хочется.

– Да?

– Это я, Боб. Ты как? Мне рассказали…

– Дерьмово, – слышу я собственный голос, хоть крошечная трезвая

часть сознания и орет на меня благим матом; забиваю на реальность, закрывая глаза. – Это было ужасно. Кто тебе рассказал?

– Люди судачат.

Лицемерка. У Мэйри больше щупалец, чем у кальмара, и она глубоко запустила их в дебри Прачечной.

– Слушай, ты в порядке? Тебе что-то нужно?

Я открываю глаза. Брейн смотрит на меня холодно и пессимистично.

– Я тут капитально напиваюсь. А потом планирую проспать неделю.

– Ох, – тихонько вздыхает она, и звучит это так мило и нежно, как никогда. – Тебе плохо. Можно я зайду?

– Да.

Замечаю краем глаза, как Брейн давится своим жирорастворителем.

– Две головы хорошо, а три лучше. – Мой голос звучит безучастно. – Повеселимся.

– Повеселимся, – откликается она и вешает трубку.

Брейн смотрит на меня осуждающе:

– Ты совсем рассудка лишился?

– Вполне вероятно.

Я залпом выпиваю содержимое своей чашки и тянусь за бутылью.

– Да она же психопатка.

– Вот и я себе то же самое говорю. Но после слезного примирения будет страстный секс на полу спальни, а потом вопли и швыряния пентаклями, а потом она наконец меня бросит в четвертый раз, и тогда уж у меня будет настоящая, глубоко личная причина для депрессии, а не вот эта ерунда – «я должен был всех спасти».

– Только в подвал ее больше не пускай, – говорит Брейн и неуверенно поднимается. – А теперь, с твоего позволения, мне нужно приготовить яичницу…

НЕДЕЛЮ СПУСТЯ:

– Это автоматический пистолет M11/9, американский, производства «S&W Daniels». На случай, если ты не понял, это огнестрельное оружие. Предназначен для девятимиллиметровых патронов и подогнан под магазин STEN. У него очень высокая скорострельность – 1600 выстрелов в минуту, начальная скорость – 350 метров в секунду, емкость магазина – тридцать патронов. Этот цилиндр – безблендовый двухкомпонентный прибор бесшумной стрельбы, а вовсе не то, что тебе в кино показывали как «глушитель». Он не делает выстрел совсем бесшумным, но срезает звук примерно на тридцать децибелов для первой сотни патронов. Об этом пистолете тебе нужно знать три вещи. Первое: если кто-то его на тебя направил, делай все, что тебе скажут. Второе: если увидишь такой где-нибудь на земле, не поднимай, если не знаешь, как его правильно носить. А то можно ногу себе отстрелить по ошибке. Третье: если такой пистолет тебе понадобится, позвони на коммутатор Прачечной и попроси 1–800-SAS – наши парни с радостью помогут, они с такими пистолетами практикуются семь дней в неделю.

Гарри не шутит. Я киваю, делаю заметки, а он кладет пистолет-пулемет обратно на стойку.

– А теперь… расскажи мне про это.

Едва кинув взгляд, на автомате оттарабаниваю:

– Рука славы, класс три, одноразовая, пятизарядная, зеркало в основании для обеспечения когерентного излучения вместо общей невидимости… по виду не на боевом взводе, максимальная дальность – пределы прямой видимости, активация – установленное слово силы.

Закончив, кошусь на своего учителя: