Каталог киллерских услуг
Шрифт:
– Так нам и дадут беседовать, – усомнился Крячко. – Мы с тобой официально к этому убийству никакого отношения не имеем.
– Пока не имеем, – подчеркнул Гуров. – Я намерен надавить на Петра. Это дело касается нас напрямую по очень простой причине – убит главный свидетель убийства на Полтавской улице.
– А ведь точно! – застыл на месте Щербаков. – Это же твой свидетель! Постой-постой, что же это получается?..
– Получается то, что этот человек должен был вчера утром явиться ко мне на беседу, – объяснил Гуров. – Но он не пришел. Я был вчера занят и тоже забыл о встрече. Тут еще жена приехала… К сожалению, интуиция в данном случае ничего не подсказала…
– Зачем же приезжали? – спросил Крячко.
– Хотел сам почувствовать, как это – сюда ехать. Теперь я уверен, что машину Кашина сюда вел трезвый человек. Он точно выдержал маршрут, он проехал все посты ГИБДД, он очень аккуратно въехал в дерево и выполнил еще кучу работы. И результата он тоже добился – свидетель, который намеревался сообщить нам что-то важное, теперь уже ничего не скажет.
– Так ты же говоришь, что выводы делать рано! – воскликнул Крячко.
– Точно, – согласился Гуров. – Но предположения можно. А здесь мое предположение еще более окрепло. И, знаешь, Станислав Сергеевич, если оно верно, мое предположение, мы снимем все подозрения с твоего Величко. Только за это ему придется раскошелиться – в один офисный центр нужно перечислить энную сумму за разбитую дверь. Но пока об этом говорить рано. Вот когда мое предположение окрепнет до состояния убеждения… А теперь поехали! Я намерен увидеть нашего подозреваемого.
По дороге до Москвы Гуров связался с генералом Орловым и, обрисовав ему ситуацию, предложил побыстрее включить их с Крячко в группу, которая занимается убийством Кашина. Орлов сказал, что отдаст приказ немедленно.
– Кстати, этот убийца в «Склифе» лежит под охраной, – сказал Гуров. – Мы сейчас туда едем. Чтобы не было никаких недоразумений, распорядись уж заодно, чтобы нам не препятствовали.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – иронически ответил ему Орлов. – Умеешь ты построить работу, что и говорить! Даже генерала к своим проблемам подключил.
Гуров пропустил эту колкость мимо ушей. Времени на соблюдение субординации не было, они и так многое уже проворонили.
Однако генерал выполнил просьбу в точности. Когда Гуров появился в токсикологическом отделении, где в отдельной палате лежал подозреваемый, его уже ждали.
Прежде всего Гуров побеседовал с врачом, чтобы выяснить все об опьянении Шалаева. Врач, средних лет мужчина, чрезвычайно интеллигентной внешности, отнесся к визиту Гурова негативно.
– К этому пациенту постоянно идут люди из правоохранительных органов, – недовольно сказал он. – И всем надо срочно. Следователь Прянишников – вы знаете такого? – тот вообще действовал здесь силовыми методами. Я уже направил на него жалобу в прокуратуру. Вы поймите, человек только пришел в себя, он в состоянии средней тяжести, не вполне адекватно реагирует на окружающее. Ему вредно сейчас беседовать, и вам, кстати, пользы от этих разговоров будет немного. То, что вытянул из него Прянишников, выеденного яйца не стоит. Ни один суд не примет таких показаний!
– Почему он так плох? Чего он такого выпил? – поинтересовался Гуров. – Для меня это сейчас не менее важно, чем его собственные показания.
– Выпил! – презрительно сказал врач. – В крови пациента следов алкоголя практически нет! Не понимаю, почему все ваши так ухватились за версию опьянения. Этому человеку, к вашему сведению, ввели лошадиную дозу некоего импортного препарата для внутривенного наркоза. Диву даюсь, как он выжил.
– Для наркоза? – заинтересовался Гуров. – Вы уверены? Впрочем, простите,
– Ну, учитывая, какова может быть максимально допустимая доза и скорость выведения препарата, я думаю, пациент находится под его воздействием около двух суток. Но для более точного вывода нужно проводить более тщательную экспертизу. По-моему, судебные медики этим сейчас занимаются.
– А как вы полагаете, вот в этом состоянии, под воздействием этого препарата человек может вести машину, выполнять какие-то действия?
– Вы надо мной смеетесь, что ли? – с неудовольствием осведомился доктор. – Повторяю, это препарат для наркоза! Наш пациент находился практически в коме. Полагаю, что последние сорок восемь часов он и пальцем не мог пошевелить. Не являясь сыщиком, возьму на себя смелость заявить, что обвинения, которые этому человеку предъявляют, – полная чепуха!
– Я тоже так думаю, но для меня было важно услышать то, что вы рассказали. Спасибо, – сказал Гуров. – А все-таки, нельзя ли взглянуть на этого человека хоть одним глазком? И задать один-единственный вопрос?
– Вы неисправимы, – покачал головой врач. – Впрочем, две минуты я вам даю. В моем присутствии.
Гуров в сопровождении врача прошел в палату, около которой дежурил милиционер с пистолетом. На узкой кровати, вытянув руки поверх одеяла, лежал незнакомый Гурову молодой человек, бледный и осунувшийся. Рядом с ним стояла капельница, из которой в кровь парня медленно перекачивалась какая-то живительная жидкость. Гуров отметил, что, несмотря на аховый вид молодого человека, бросалось в глаза, что он был физически неплохо развит и имел приятную внешность, должно быть, в лучшие свои часы он умел нравиться женщинам.
Гуров обернулся на врача, который, заложив руки за спину, с непроницаемым лицом стоял рядом, готовый в любую минуту пресечь любые вольности правоохранительных органов, кашлянул и, наклонившись к больному, доброжелательным тоном произнес:
– Здравствуйте! Вы можете разговаривать?
Парень медленно перевел взгляд в его сторону, захлопал глазами и плаксивым, еле слышным голосом пробормотал:
– Я не умру, а?
– Полагаю, что все худшее уже позади, – уверенно сказал Гуров. – Скоро вас поставят на ноги. Главное – не вешать носа!
– Я не хочу умирать, – пожаловался больной.
– Об этом речи не идет, держи хвост пистолетом! – подбодрил его Гуров. – Вот и доктор заявил, что через пару дней вы будете в полном порядке.
– Вы бы не увлекались, – пробурчал доктор, сверля Гурова взглядом. – Задавайте свой вопрос и заканчивайте свидание.
– Один момент, доктор! – Гуров опять наклонился к парню. – Скажите, что с вами случилось? Почему вы попали в больницу? Вас кто-то отравил?
Доктор за спиной Гурова досадливо крякнул, а парень, страдальчески наморщив лоб, почти прошептал:
– Это та сука… Она с собакой гуляла… Паршивая шавка. Не было никакой у нее собаки!
Речь его оборвалась. Врач, повысив голос, сказал Гурову:
– Ну, убедились? Сознание у пациента еще спутанное. Ничего определенного он вам не скажет. Думаю, на этом можно закончить.
– Подождите, доктор! – с неожиданным гневом сказал Гуров. – Этому человеку собираются предъявить обвинение в предумышленном убийстве. Вы соображаете, что это значит?! Я должен понять, что с ним произошло.
Оторопевший медик хотел что-то возразить, но Гуров довольно бесцеремонно махнул в его сторону рукой и продолжил разговор: