Катарсис. Том 1
Шрифт:
— Нет, — покачал головой искренне удивленный Ираклий.
— Что ж, у меня тогда все. — Калитин поднялся. — Приятно было познакомиться. Если у вас вдруг появится интересующая нас информация, не сочтите за труд позвонить. — Он протянул Федотову прямоугольничек белого картона с номером телефона. — До свидания.
Провожать гостя Ираклий не стал, махнул рукой заглянувшему в кабинет Никитину.
— Все в порядке, Женя.
— Кто это был?
— Замначальника ФСБ по Алтаю.
Начальник охраны
— Такие люди просто так в гости не ходят. Что ему было надо?
— Интересовался, где я был вчера вечером.
— Понятно. Они не могли не отреагировать на уничтожение пассажиров «Чероки» и «Мазды».
— Уж очень быстро сработали ребята..
— Мы на подозрении?
— Думаю, что да. Будь готов к проверке… и к провокации тоже. Не понравился мне этот подполковник, очень непростой он человек и очень умный. Пытался даже меня загипнотизировать.
— Да уж, взгляд у него… как у удава.
— Ладно, иди инструктируй ребят, сейчас поедем в больницу, моего родственника подстрелили.
— Когда, за что?
— Выясним у него. Кстати, ты случайно не встречал в своей практике деревянные пули? Да еще черного цвета?
— Деревянные?! Нет, не доводилось. А вот в черный цвет пули красили «духи» из «ШИЗа».
— Исламисты?
— Была такая террористическая интернациональная организация «Шакалы Ислама» — «ШИЗ». Мы как-то нарвались на нее в Чечне, когда охотились за Радуевым. Но пули у «шакалов» были, конечно, не деревянные. Неужто за вами начали охотиться, как за оборотнями, с осиновыми пулями вместо кола?
— Евгений, ты гений! Ведь осиновые пули тоже годятся против волкодлаков и всякой нечисти! Но подполковник не сказал, где он нашел такой патрон. Может быть, к Легиону он не имеет никакого отношения. Хорошо, разберемся. Поехали.
Однако выехать в больницу к Болдыреву Ираклию удалось только через два часа. Не успел он закрыть кабинет, как заявился заместитель Федотова Алексей Косый, и тому пришлось срочно решать проблемы финансирования Братства и трудоустройства ставших на учет бывших офицеров. Затем позвонил президент «Горного банка» Новиков, c которым Ираклий договорился о поддержке приватизации леспромхоза.
— Между прочим, есть возможность поддержать своих «братков» и другим способом, — сказал Новиков, когда они закончили деловую часть переговоров.
— Продажа бронежилетов? Я уже прикинул возможности нашего участия в развертывании магазина.
— Нет, речь идет о спорте. В Барнауле недавно прошли рукопашные бои, посвященные памяти погибших в Чечне, собрали большое количество зрителей и участников. Почему бы нам не организовать подобные состязания в Бийске? А вырученные от продажи билетов деньги перечислить инвалидам всех последних войн и семьям погибших.
— Очень продуктивная идея, —
После разговора он заехал на Старообрядческую улицу, где строился бизнес-центр с помещением для Боевого братства, потом в особняк на Плеханова, который занимали спецслужбы города, в том числе и местное отделение ФСБ, чтобы получить допуск на посещение ведомственной больницы у подполковника Калитина, а уже оттуда Ираклий наконец добрался до Миши Болдырева, перенесшего операцию по удалению пули из легкого, но чувствовавшего себя вполне удовлетворительно, несмотря на тяжесть ранений.
Капитан лежал в отдельной палате, замотанный бинтами до подбородка, подключенный к медицинскому регистратору состояния и к капельнице. Был он бледен, с синевой под глазами, но смог улыбнуться, увидев входящего в палату Ираклия.
— Только что жена ушла, двое суток просидела у кровати. А ты от кого узнал, что я здесь?
— От твоего коллеги подполковника Калитина. — Ираклий поставил на тумбочку сумку с фруктами и кефиром, присел на стул у кровати. — Как себя чувствуешь?
— Нормально, как и положено после расстрела. Калитин сам тебе позвонил?
— Он соизволил нанести визит.
Болдырев прищурился.
— Такой занятой человек, как он, зря с визитом не приходит. Как твое Боевое братство, генерал?
— Живет помаленьку, утверждается. Миша, ты видел, кто в тебя стрелял? Как это вообще произошло?
Капитан поморщился. На панелях регистратора перемигнулись индикаторы, и тотчас же в палату заглянула пожилая медсестра.
— Постарайтесь не волновать пациента, посетитель.
— Не буду, — согласился Ираклий.
Дверь закрылась.
— Строгости какие тут у вас.
— А как же, мы же не какие-то там бывшие полковники, а действующая гвардия. Видишь, даже аппаратуру японскую поставили, сама следит, сама лечит. А кто стрелял в меня, убей, не знаю, Кириллыч. В последнее время я много работал, ползал по разным секретным сетям, задерживался на работе допоздна… не поверишь, компьютера бояться стал! Он какой-то… ну, живой, что ли! Лезу в файл, а он сопротивляется! Вообще вся работа стала туго идти, не понимаю, в чем дело.
— Может быть, просто перетрудился, устал?
— Черт его знает, может, и устал. Вот надеюсь отлежаться, отдохнуть, а потом проверю одну идею.
— Значит, ты никого не видел?
— Я в начале двенадцатого ночи выходил, голова гудит, в глазах словно песок насыпан, кого уж там увидеть можно. Сел в машину, и сразу — трах, трах! Очнулся уже в больнице.
— Он в тебя через боковое стекло стрелял?
— Нет, в спину, на заднем сиденье, гад, притаился. Но как в машину забрался — ума не приложу, ведь сигналка стояла.