Катарсис. Том 1

Головачев Василий Васильевич

— Мы можем его ликвидировать в любой момент.

Джехангир усмехнулся.

— Если бы вы могли это сделать, я уже отдал бы приказ. Где нашли Мананникова?

— В районе Крылатского. Диагноз: внезапная остановка сердца. Самоликвид, конечно.

— Знать бы, что он успел рассказать, прежде чем дать дуба. — Джехангир кивнул и вышел из кабинета начальника базы. Через час он встретился с председателем РВС в его огромном кабинете в здании Генеральной прокуратуры на Большой Дмитровке.

Человек-гора беседовал с кем-то по спецтелефону с кодирующим устройством, махнул рукой на стул.

Мстислав Калинович подсел к столу, отмечая перемены в облике главы Реввоенсовета: тот стал носить официальный китель заместителя Генпрокурора, — и подождал, пока Валягин закончит разговор.

— Клюев наступает нам на пятки, Винсент Аркадьевич. Вы не находите, что пора ограничить его свободу?

— Клюева пока трудно укусить. Он знает о существовании РВС и копит компромат. К тому же он опирается не только на Совет безопасности, но и на армию, на финансовую империю Березинского и на новую Комиссию по координации.

— ККОРР? Не там ли, к слову, прячется прямое руководство нашего нового недруга «Психодава»?

— Выясняй, это твои заботы, генерал.

— Клюева можно подловить и зомбировать.

— Его надо купить, тогда он принесет больше пользы Проекту, а зомбированный, он уже через полгода скатится до уровня Жиринецкого в Думе. Хотя, возможно, если не найдем подходов, обсудим и этот вариант. Меня больше беспокоят другие проблемы. Из Нижнего Новгорода вернулся Гланц.

Джехангир насторожился.

— Зачем пресс-атташе американского посольства понадобилось посещать Нижний?

— Проверял какие-то свои «поля ответственности», как он выразился.

— Проверил?

— Да, ложная тревога, по его словам. Я понял так, что ему сообщили о появлении в Нижегородской губернии какой-то силы, способной помешать Проекту в будущем, и он поехал выяснить, что это за сила.

— Кажется, я догадываюсь. Он случайно не заезжал в Ветлугу?

Теперь уже выразил озабоченность Валягин.

— Заезжал. Как ты узнал?

— И он после этого сказал, что прошла ложная тревога? По-моему, он ошибся. Хотя, честно говоря, я не понимаю, почему его заинтересовал именно этот глухой уголок России.

— Может быть, объяснишь наконец, что ты имеешь в виду?

— В Ветлуге нашел пристанище мой бывший ученик…

— Полковник Крутов, который тебя едва не угробил на Объекте под Жуковкой.

Джехангир невольно дотронулся до шеи, где из-под воротника рубашки выглядывало глянцево-розовое пятно — место попадания метательной стрелки.

— Вот почему я и удивлен. Откуда Гланцу стало известно о Крутове? Это раз. И два: какую силу может представлять бывший полковник ФСБ? Но если руководитель американского Проекта лично поехал проверить сообщение… что-то здесь не то.

— Задействуй свои каналы, определи.

— Конечно, я попытаюсь найти следы, но и вы поговорите с Бессарабом. Если Крутов, или кто там за ним стоит, представляет угрозу Проекту, почему н а ш руководитель Проекта не предпринял никаких шагов по выяснению этой угрозы? Но одно могу сказать с уверенностью: Гланц недооценил Крутова, как в свое время его недооценил я.

— Почему же ты его до сих пор не убрал?

Джехангир нахмурился.

— Мы посылали две команды… ни одна

не выполнила задачи. Третью группу я возглавлю сам.

— Хорошо. Надеюсь, столь опасные свидетели, как Крутов, не будут долго гулять на свободе. Теперь о других проблемах, более важных. По оценке экспертов, нашему движению начинает активно мешать некая система, назовем ее Сопротивлением. Кстати, название предложил Гланц, хотя и не сказал, откуда он узнал о деятельности системы.

— Почему вы считаете, что она вообще существует?

— Не я считаю — эксперты, генерал. А видно это по многим признакам. Участились провалы твоих ликвидаторов из ЛООС — раз. Появились наблюдатели за объектами Легиона и его базами — два. Церковь «ощетинилась», создала специальную службу безопасности — три. Четыре: в Украинском Центре биоэнерготехнологий создан прибор «Форпост», защищающий операторов компьютерных сетей и телезрителей от негативного влияния торсионной составляющей электромагнитных излучений, что, естественно, не позволит нам влиять на людей через компьютеры и телевидение напрямую. Пятое: появились и стремительно набирают силу организации типа Международный Орден чести и Боевое братство. По сути — это тоже ядра Сопротивления, хотя еще в самом зародыше. В связи с чем твои задачи, Мстислав, усложняются. Необходимо в ближайшее время выявить связь всех этих «магистров» и «генералов» орденов с главными руководителями Сопротивления. Устроить по телевидению травлю всех этих организаций под видом «борьбы с национализмом». Ликвидировать разработчиков «Форпоста» и остановить расползание прибора по стране. И, наконец, выйти на патриархов церкви и заставить их распустить свой «спецназ», даже если при этом придется их зомбировать. Потерять массу верующих, которых легко запрограммировать даже без применения спецтехники, мы не можем. Все понял?

— Телевидение не в моей епархии, Винсент.

— Да, этим занимался Мананников, теперь придется тебе. Впрочем, можно пойти другим путем. Захвати его зама, который возглавит Комитет по телевидению и радиовещанию, и мы его запрограммируем. Кстати, почему бы тебе не привлечь к работе на Проект твоего друга?

— Тимергалина?

— Он мог бы здорово нам помочь. К тому же он ученик одного деятеля, которого мы тоже хотели бы иметь на своей стороне.

— Он ученик академика Тиграна, президента Центра нетрадиционной медицины.

— Именно его и имел в виду Гланц.

— При чем тут он?

— Не забывай, Билл руководитель Проекта, хотя и в Штатах, и ему видней, кто представляет интерес для Проекта, а кто — опасность. Поговори с Тимергалиным, этот человек нам очень нужен.

Джехангир молча кивнул, хотя в душе не верил, что ему удастся уговорить Умара Гасановича работать на Проект.

МОСКВА

ВОРОБЬЕВ

Утром пришел Родион и принес письмо от Лиды. Жена сообщала, что у нее все в порядке, дети присмотрены и все вместе скучают по отцу и мужу. В конце письма была приписка: «Возвращайся скорей», — и Панкрат понял, что живется Лиде без него не так уж и сладко.