Катарсис. Том 1
Шрифт:
— Ты как тот китаец, который никогда не признается, что не знает маршрута, о котором его спрашивает случайный прохожий. Скоро мне твоя манера разговора надоест, и я сошлю тебя в Сибирь, поближе к объектам номер один и три. Что случилось?
— «Объектом № 2» заинтересовалась контрразведка.
Валягин спокойно допил пиво, взял вторую бутылку.
— Ну, этого следовало ожидать. Спецслужбы не может не заинтересовать контора, я имею в виду наше управление, которую они не контролируют.
— И тем не менее эту проблему надо решать.
— Кто говорит, что не надо? Только способы решений могут быть совершенно
Мстислав Калинович пососал клешню рака, понимая, что инициативу ему предоставили неспроста, у Винcента Аркадьевича явно были свои заготовки и идеи.
— По-моему, решение напрашивается простое. Оперативная разработка — это агентурная и техническая разведка, слежка, проверка, инженерно-технический контроль, внедрение своих людей во все эшелоны спецслужб, выход на агентурную сеть противника. Но этот метод стар и не всегда эффективен. Могу позволить себе предложить другое решение, с одной стороны — традиционное, ему много тысяч лет, с другой — мы его еще не применяли, я имею в виду российские спецслужбы.
— Ну-ну? — благосклонно поощрил собеседника Валягин.
— Это одна из китайских стратагем, стратагема номер двадцать семь. Звучит она примерно так: притворяться глупцом, не поддаваясь вожделениям.
— Какой в нее вкладывается смысл?
— Смысл таков, что лучше сделать вид, что ничего не знаешь и не хочешь ничего делать, чем делать вид, что владеешь знанием, и действовать торопливо и безрассудно.
Валягин разломил крупного рака, пожевал мясо, разглядывая флегматичного с виду Джехангира.
— Ты случайно не китаец, Калиныч?
— В моей крови течет кровь русских и монголов.
— Я пошутил. Ну и как ты собираешься воплощать свою стратагему в жизнь?
— Пусть контрразведка занимается своим делом, мы же запустим в ее сеть слух о приеме на работу на интересующий их объект и проверим всех, кто захочет получить работу.
— Приятно иметь умного начальника охраны, — хохотнул Валягин, намеренно принизив должность Джехангира. — Не зря мы тогда обратили на тебя внимание. Ты прав, у меня есть ноу-хау, хотя ему тоже не менее тысячи лет. Допустим, некая мощная структура хочет подчинить другую, равную себе. Как это сделать, не рискуя погибнуть? Война ведь может быть проиграна, силовое соперничество стратегически невыгодно. Между тем ответ действительно прост — сотрудничество! И последующее постепенное поглощение.
Джехангир перестал хрустеть раками, вытер руки краем простыни, не торопясь высказывать свое мнение.
— Идея неплохая… по большому счету. Однако военная контрразведка — не коммерческая фирма и даже не криминальная структура со своими методами защиты, с ней не очень-то посотрудничаешь, а тем более — не заставишь работать на себя.
— Ошибаешься, Калиныч. Ты все время забываешь, над чем мы работаем. Испытания «ЗГ» проходят успешно, скоро мы их запустим в производство, а имея генератор, можно легко заставить любого человека делать то, что нам нужно. В том числе — руководителей ФСБ и других силовых структур. А потом мы начнем работать над более глобальным проектом, над Проектом ПИ.
Джехангир промолчал. Он не был ученым и в терминологии Проекта разбирался слабо, знал только, что аббревиатура
— Совсем скоро мы испытаем действие «ЗГ» на тех, кто нам мешает, — продолжал, импозантно развалившись в кресле, Винcент Аркадьевич, также переставая насыщаться, — и контрразведчики сами сообщат нам, кто из агентов сидит в Брянске и крутится вокруг объекта. Это все твои проблемы?
— Нет, — помолчав, ответил Мстислав Калинович. — По данным Дубневича, у охранников объекта начались изменения в психике, из-за чего они «засветились» сами и «засветили» объект.
— А вот это уже гораздо хуже. Ты обязан был предусмотреть подобные инциденты. Пошли туда свою «нулевую» группу, пусть зачистит все, что можно.
— Я уже дал команду, но боюсь, что поздно. В инцидент впуталось множество посторонних людей.
Лицо Винсента Аркадьевича стало твердым и злым.
— «Зачистить» всех! Подставьте кого-нибудь, свалите все на какую-нибудь банду, показательно уничтожьте ее, подготовьте свидетелей… короче, не мне тебя учить, как это делать. «Объект № 2» практически исчерпал свои возможности, но мы еще не готовы свернуть все работы, перебазировать его и ликвидировать следы деятельности. Займись этим сам.
— Хорошо, — меланхолично согласился Мстислав Калинович.
— А кого ты имел в виду под уголовниками? Якобы у нас работают уголовники…
— Я имел в виду зятя Юрия Тарасовича.
— Сватова, майора охраны объекта? Какой же он уголовник?
— Он сидел, а это уже характеристика. Все его приятели — бандиты и уголовники, и связи остались, и действует он, никого не признавая, бандитскими методами. По сути, он и допустил утечку информации, глядя сквозь пальцы на «шалости» своих дебильных мальчиков.
— Я этого не знал. Но Юрий Тарасович не стал бы…
— Он директор Проекта, ему наплевать на проблемы охраны тайны и защиты территории, и слушать меня он не станет.
— Хорошо, я поговорю с ним. А пока готовься к легализации Легиона. — Валягин встал. — Пошли, посидим в парилке еще раз.
Мстислав Калинович с недоумением посмотрел на председателя РВС.
— Не понял. О какой легализации речь? Легион — часть системы…
— Рано или поздно о его создании станет известно не только Совету безопасности и первому вице-премьеру…
— Которому мы заткнули рот взяткой.
— К сожалению, не каждого политика можно купить за деньги.
— Что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.
— Лебедева ты не купишь, а профессионал он ушлый, и команда помощников у него грамотная. Так вот, прежде, чем о Легионе узнает оппозиция, надо его проверить в деле и порекомендовать президенту как боевую единицу, способную решать любые проблемы. Что не так уж и далеко от истины.
Валягин вышел. Мстислав Калинович вынужден был присоединиться к нему в парной, температуру которой — сто с лишним градусов по Цельсию — мог выдержать далеко не каждый здоровый человек.