Катарсис. Том 2
Шрифт:
— Кажется, нас вызвали сюда не зря, — бросил Барановский, погладив лоснящийся череп. — Уильям, что вы здесь делаете?
Взгляд Барановского упал на тело Авогеина, секретарь Совета безопасности нахмурился.
— Иван… мертв?!
Здание Центра снова вздрогнуло, по коридорам и подземным помещениям раскатился дребезжащий гул.
— Что у вас тут происходит, черт побери?!
— Танки! — вытянулась перед Барановским одна из «леди».
— Танки?! Что за чушь! Вызовите «ГОРЕ», разберитесь! — Взгляд Барановского скользнул по телу Авогеина и уперся в Крутова. — Ты ликвидировал Ивана?
Он не сказал: «ты убил». Он сказал:
Дверь в лабораторию туго отлетела в сторону, будто была сделана из фанеры, а не из металла, в помещение ворвались четверо мужчин: Ираклий, Панкрат, Сергей Корнеев и Глеб Квасура. Не останавливаясь, в коротком бою, на глазах остальных участников спектакля, они разоружили охранниц, но вдруг оцепенели, не в силах сделать ни одного движения. Справиться с волевыми потоками конунгов, оперирующих пси-полями, они не могли.
— Ты ликвидировал начальника лаборатории? — тяжело повторил вопрос Валягин.
Крутов, оглушенный и опустошенный страшным напряжением боя, ответить не успел, за него ответил появившийся прямо из воздуха невысокий, хрупкий с виду молодой человек с сияющими голубыми глазами:
— Такова его судьба. И Воля Всевышнего. Творец не карает заблудших сынов без предупреждения, но оно уже было. — Юноша — это был волхв Сергий, — мягко ступая, подошел к Егору, коснулся его плеча, вливая в него этим касанием новые силы, повернулся к группе конунгов. — Приветствую князей мира сего, главных исполнителей Программы Отступника. Я пришел предупредить вас, что Его терпение небеспредельно. Откажитесь от роли вершителей судеб народов, прекратите нарушать единый Закон — Закон Баланса Сил, Добра и Зла, перестаньте трясти информационно-энергетическую структуру Мироздания, иначе вернетесь в Безмолвие и Тьму.
— Программа утверждена, — усмехнулся Барановский. — Никто не в силах ее отменить… кроме нашего Покровителя.
— Это Программа господства избранных над зомбированным человеческим стадом, агрессивная концепция управления социальными процессами…
— Хватит! — перебил Сергия чернобородый маг, угрюмо посмотрел на коллег. — Чего мы ждем? Он один, эти люди не в счет. Ликвидируем и уходим, нас ждут другие дела.
Крутов рванулся к нему, почти достал и окаменел под темным взглядом конунга. Лиза и Мария вскрикнули, получив через канал связи с Егором немалую дозу парализующей «радиации».
— Это ваше последнее слово? — вибрирующим звучным голосом спросил Сергий.
Барановский в сомнении поднял брови.
— Ты нам угрожаешь, иерофант? Но ведь ты — один! Волхвы тебя не поддержали. Нас же здесь трое, плюс усилитель. Здесь неподалеку стоит храм Братства, ты этого не учел?
— Я учел все, — тем же голосом ответил Сергий, начиная светиться. — Мой Замысел сработал. Вас нужно было собрать всех в одном месте, чтобы пропустить через «нерв Бога», и вы пришли. Спасибо моим помощникам, — Сергий кивнул на Крутова и Марию с Лизой, — они прекрасно сыграли свои роли, выполнив трафик. Один конунг уже мертв, за ним уйдете и вы, и никакой усилитель вам не поможет, когда сработает Закон.
— Ты… посмеешь… бросить нам… вызов?!
— Я его уже сделал.
Конунги
— Тогда умри!
Черные маги одновременно посмотрели на юного волхва, просиявшего вдруг, как отколовшийся кусок солнца. По лаборатории пробежала волна искажения, закричали охранницы, у которых от перепада давления пошла кровь из ушей и носов.
Крутов почувствовал, что свободен, рванулся вперед, доставая ребром ладони шею чернобородого мага. И рухнул, спеленутый волевым приказом конунга — умри! Не умер он только потому, что энергия темного приказа разряжалась через канал связи в психику берегинь, и более всего в душу Елизаветы, сжигавшую черную энергию пламенем любви. Именно Лиза и отвела большую часть пси-удара, тратя свою силу с безумной щедростью любящей женщины, готовой отдать жизнь за любимого. Егор лишь провалился в зыбкое марево странного бытия, насыщенного призрачным бесформенным движением и шелестом дождя.
Лиза пошатнулась, сделала два неверных шага и упала на грудь Егора. В тот же миг опустился на пол Сергий, окутанный золотыми и фиолетовыми змейками разрядов. Но Крутов этого уже не увидел.
А спустя несколько мгновений в лаборатории проявился высокий седой старец в ослепительно белых одеждах, с посохом в руке. Дед Спиридон. Белый волхв. Владыко.
Он прочертил концом посоха две линии, и с шипящим свистом на этом месте вспыхнули два луча золотистого света, складываясь в силуэт летящего сокола. Затем этот светящийся «сокол» влился в тело молодого волхва, заставив его светиться тоже — радужными переливами.
— Твое время еще не пришло, просветленный, — гулким басом проговорил Спиридон, так что качнулись стены помещения. — Приходи чуть позже.
Сергий исчез.
Белый волхв посмотрел на оцепеневших, безмолвно взиравших на это действо конунгов, глаза его засияли из-под насупленных седых бровей, так что черные маги отшатнулись, прикрывая глаза ладонями. Воздух наполнился тихим звоном, закачались стены и пол здания, кто-то огромный посмотрел на людей в лаборатории оценивающе и строго.
Первым из конунгов очнулся Гланц, окружил себя кольцом фиолетового сияния, прокаркал:
— Вызываю своего Господина, пусть даст мне силу Черного Совершенного…
— Черное Совершенное никогда не сможет победить Светлое Совершенное! — тяжело сказал Спиридон.
— Ты не остановишь нас, старик. За нами эгрегор Братства, американский эгрегор…
— Американского эгрегора не существует, черный. За тобой никого нет, кроме кучки таких же мертвецов. За мною же — нерв Бога — весь мой Род! Мы отбираем вашу Силу! Идите!
Конунгов шатнуло, они повернулись и, едва переставляя одеревеневшие ноги, направились к двери. Валягин дернулся было за ними, но потерял равновесие, упал, так что вздрогнул пол, и не поднялся.
Спиридон посмотрел на приходивших в себя мужчин, обернулся к опустившейся на колени Марии, подошел, обнял. Мария отвела его руку, с трудом поднялась и подошла к лежащему навзничь с открытыми глазами Витязю, на груди которого застыла Елизавета…
А Крутов вдруг оказался внутри туманной светящейся сферы и увидел перед собой молодого человека в белом, чем-то похожего на Сергия, но с нимбом над головой. Спросил с жадным любопытством: