Катарсис. Том 2
Шрифт:
— Чай, — коротко бросил Аким Давидович стюардессе, когда самолет взлетел.
В моменты плохого настроения под руку ему старались не попадаться и отвлекать от раздумий не решались. Знали это и притихшие певички, проинструктированные Замятиным.
Красивая стюардесса принесла чай. Он был сделан по особому рецепту: полрюмки рома, полрюмки сухого вина, полрюмки водки, полрюмки текилы, полрюмки джина, сок лимона и полстакана кока-колы, — и представлял собой коктейль под названием «чай со льдом по-лонг-айлендски». Обычный чай Аким Давидович
В принципе ему было отчего прийти в раздражение и без художеств мага, частенько позволяющего себе опаздывать на совещания и манкировать обязанностями консультанта. Только что пришло сообщение из Ярославля об уничтожении отрядом ЧК «финансово-боевой единицы», то есть группировки, похищающей людей по заказу руководителей НРИ, и это была уже третья успешная операция «чекистов», закончившаяся ликвидацией бандитов и освобождением пленников. Мало того, на сей раз были освобождены дети, предназначенные для особой цели — калибровки «живого пси-локатора», роль которого должен был сыграть один из храмов БЕСа.
Аким Давидович скрипнул зубами. Деятельность особых групп спецназа, подчиняющихся непосредственно президенту, — ЧК и «Хорс», — не только действовала на нервы, но срывала подготовку эксперимента глобального зомбирования населения России, и теневые лидеры Запада уже высказали Сосновскому свои претензии по этому поводу. За президента надо было браться всерьез, выводить из игры, пока его не прибрали к рукам вербовщики Катарсиса.
Аким Давидович отхлебнул «чаю» и снова скрипнул зубами.
Несмотря на оптимистические доклады НРИ лидерам мировой СССР, он понимал, что инициативой постепенно овладевает Катарсис, «виртуальная организация сопротивления русского пространства», и бороться с ней было все труднее и труднее. Волхвы, руководящие Катарсисом и его «боевыми силами» — Сопротивлением, начинали выходить из тысячелетнего забвения и выращивать свой порядок, отвечающий их понятиям Высшей Справедливости.
Сосновский скрипнул зубами в третий раз.
Неслышно возник у кресла Замятин.
— Слушаю, Аким Давидович.
— Садись, — кивнул на кресло рядом Вождь НРИ.
Полковник сел.
— Докладывай. Причины наших провалов. Почему мы прокалываемся, теряем темпы?
— Потому что концепция наших противников сильнее, — ответил Замятин. — Они привлекают к реализации своих идей умных людей, причем добровольцев, понимающих ситуацию, мы же опираемся на зомби.
Аким Давидович с удивлением посмотрел на руководителя секьюрити. Таких откровений он от него не ждал.
— Но ведь зомбированными людьми управлять легче! Стадо всегда подчинялось только кнуту и прянику.
— Ситуация изменилась. Мы командуем быдлом, но думающие люди нам неподвластны.
— Да и черт с ними! Есть разные методы управления, для того мы и создаем психотронную систему, чтобы управлять всеми, в том числе и думающими. А ты что же, сомневаешься в нашей победе?
— Мои мысли не мешают мне работать, — уклончиво ответил
— А ты от нас не сбежишь, полковник?
— Нет.
— Почему?
— Власть. — Замятин растянул бледные губы в кривоватой улыбке. — Власть — единственный наркотик, который напрямую не приводит к физиологическим изменениям в организме человека.
— Любопытная философия. Ты надеешься на изменение масштаба власти?
— Когда вы станете президентом, я останусь начальником охраны, этого вполне достаточно.
Аким Давидович окинул взглядом одутловатое, с мелкими чертами, невыразительное лицо полковника, пожевал губами и допил «чай». Подозвал стюардессу:
— Подавайте обед. Продолжай, — кивнул он Замятину.
— Спецназ президента действует успешнее наших парней потому, что сформирован из самых классных специалистов своего дела. У нас таких нет даже в ФАС.
— А «тающие»?
— Мы так и не научились сохранять кондиции «тающих» длительное время. Спустя два-три месяца после программирования у них начинается процесс фрустрации, заканчивающийся обычно через полгода полной деградацией.
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем создать спецкоманду соответствующего уровня?
— В принципе, можем, и я этим занимаюсь, но проще переподчинить уже созданные команды — те же ЧК и «Хорс».
— Каким образом? — заинтересовался Сосновский.
— Спецназовцы обеих групп привыкли подчиняться своим командирам, а их мы как раз и сможем закодировать. — Замятин помолчал. — Или купить.
Сосновский улыбнулся.
— А не зря я тебя из зоны вытащил, качественно мыслишь. Установил, кто командует отрядами президента?
— Пока нет, у нас нет доступа к секретным серверам президентской службы безопасности. Попросите Кобягу, он поможет.
Аким Давидович нахмурился, недовольно буркнул:
— Этот гребаный экстрасенс зарвался. Иногда мне кажется, что он или работает еще на кого-то, или готовит собственную революцию.
— Конунги такого уровня работают в основном на себя, — безразличным тоном сказал полковник. — Я думаю, их лучше не злить. Работают с нами — и то хорошо.
— С чего это ты стал его защищать?
— Я защищаю не его, а вас. Помните, как первый Директор Проекта Бессараб попытался запрограммировать с помощью «лунного света» одного из грэев? Что из этого вышло?
— Не пугай, — отмахнулся Аким Давидович, с проснувшимся вожделением глянув на голые ноги стюардессы, которая принесла ему обед. — Бессараб не рассчитал своих сил, и у него не было такой аппаратуры и таких идей, как идея использовать группы людей в качестве живых пси-усилителей и пси-радаров. — Сосновский опрокинул в рот рюмку водки и принялся за еду. — Кстати, как идет подготовка к эксперименту в Вологде?
— Настоятель БЕСа уже закончил формирование массы усилителя, доведя численность молодых и здоровых послушников до необходимого количества в сто человек, и готов к демонстрации.