Катарсис
Шрифт:
Но уже через секунду вроде бы всё пришло в норму.
– Хана, что произошло!?
– почти истерично закричал Гордон.
Пальцы той уже летали над клавиатурой. На информационном экране стал рисоваться новый график, появились цифры.
– Вилли, мы изменили курс, - она растерянно взглянула на Гордона.
– На сто двадцать градусов!
– Не может быть!
– Белов навис над пультом.
– Смотрите!
– Хана указала на маленький круглый экран радара.
Среди потоков завихрений, воронок, то, появляющихся то исчезающих кривых линий на дисплее чётко
– Раньше её не было, - растерянно проговорила она.
– Не может быть, не может быть, - повторял профессор .
– Нет - это не ствол... Выведете новые данные!
Хана застучала по клавишам.
– Одну секунду, профессор.
Экран моргнул, и по нему побежали цифры вперемежку с символами.
– Невероятно!
– воскликнул Белов.
– Что?
– спросил постепенно приходящий в себя Гордон.
Профессор взглянул на него, как будто только что заметил.
– Мы двигаемся со сверхзвуковой скоростью почти против потока гравитатов! Нас словно что-то тянет...
– он вдруг замолчал, - или кто-то, - с минуту он вглядывался в экран радара.
– Луч! Без сомнения это луч.
– Нас спасают?
– робко спросила Хана.
Белов не успел ответить.
– Это они, - тихо сказал Гордон.
– Да, это они!
Белов молча воззрился на него.
– Вилли, кто?
– спросила Хана.
– Значит, подцепили нас на крючок и как рыбу тянут на сушу, - проигнорировав её вопрос, продолжил Гордон.- Профессор, что мы можем сделать?
– Вилли, да кто тянет? Кто они?
– нетерпеливо повторила Хана.
Белов тоже вопросительно смотрел на Гордона.
– Полковник, вы не ответили.
– А-а, да, - военный встал.
– Пойдёмте со мной... а ты останься, - сказал он приподнявшейся было из кресла девушке.
– Перенаправь всю информацию мне на компьютер.
Личная каюта полковника была обставлена роскошно. Стены обиты зелёным атласом, пол застлан цветастым, в узоре коего преобладал красный цвет, толстым паласом. У противоположной стены стояла широкая тахта, тоже покрытая атласным, под цвет стен, покрывалом. Рядом возвышался металлический никелированный гардероб, с овальным зеркалом посередине. А в углу размещался компьютерный терминал. По огромному, почти в полстены, воздушно-капельному экрану плавала объёмная заставка, изображающая планету, обрамлённую перекрещивающими дубовыми листьями.
Золотая кокарда на фуражке Гордона представляла собой точно такую же эмблему.
Полковник сел в кресло у терминала и проделал несколько манипуляций на пульте, встроенном в крышку стола.
– Смотрите, профессор.
Картинка изменилась. Пошла запись, сделанная Хеймом на Тогире. Вернее в подземелье планеты.
Белов сел рядом с Гордоном и уставился на экран. В каюте повисла мёртвая тишина, нарушаемая лишь комариным жужжанием вентиляторов - запись была беззвучной. Несколько раз полковник взглядывал на Белова, порываясь что-то сказать...
Запись закончилась. По экрану пошли волны, затем белая рябь и он погас.
–
– наконец, спросил Гордон.
Реакция того оказалась неожиданной.
– Это всё?!
– резко спросил Белов.
– Почему вы не показали мне это раньше?! Впрочем, я не удивлён. Что-то в этом роде я и ожидал.
Гордон вдруг почувствовал себя нашкодившим школьником.
– Я... что мы можем сделать?
Белов встал из кресла и заходил взад-вперёд по каюте. Затем остановился перед Гордоном.
– Ни-че-го!
– проговорил он по слогам.
– Вы правы, полковник, нас подцепили на удочку и тащат...
– Белов снова сел, и его пальцы забегали по электронной клавиатуре.
– Как же так, - растерянно произнёс Гордон, - что же будет? Сколько это продлится?
– задавал он вопросы, словно ученик учителю.
– Не знаю, - рассеянно ответил профессор. Его взгляд скользил по трём экранам, стоящих в ряд мониторов.
– Спираль расширяется с каждой минутой - думаю, от нескольких часов до нескольких суток. Вот что, полковник, - повернулся он к Гордону, - ваша система намного мощней... Мне надо некоторое время поработать здесь.
– Профессор, центр в вашем распоряжении, - не посмел отказать Гордон.
Глава 7
МАЛЬЧИК С СОБАКОЙ
Олег Павлов ошибался предполагая, что его старший сын ворует еду. В одном он оказался прав: Алекса надо искать в промзоне. Но вовсе не у дрожжевых баков, а около, мусоросборника или, так называемых лабораториях по утилизации отходов. Лабораториями цеха назывались потому, что там отходы преобразовывались в чистую энергию, поступающую затем в общую электрическую сеть.
Почти целыми днями Алекс, двое его друзей Эл, Гера и собака - шотландская овчарка по кличке Берта проводили в огромных цехах мусоросборника. Немногочисленные рабочие завода привыкли к мальчишкам с собакой и не прогоняли их, тем более что те вели себя тихо, вежливо и не мешали. Чего здесь только нельзя было найти: от почти новых игрушек и книг до непонятных приборов и штучек.
Но вчера кое-что случилось. Происшедшее в корне изменило планы друзей. Утром, как всегда, они шли на завод, когда увидели каких-то странных людей в военной форме. Впрочем, ничего необычного в облике военных не было. Странность заключалась в поведении. Они явно на кого-то охотились. У одного в руках был незнакомый прибор (продвинутый в техническом плане Эл сказал, что это тепловизор), трое других сжимали станнеры.
Солдаты не заметили мальчишек, и те посчитали за благо спрятаться в затемнённой нише, а потом тайком двинулись за группой военных. Алекс держал за ошейник Берту, которая вела себя неспокойно: повизгивала и норовила вырваться. Поведение собаки ещё больше озадачило друзей.
Скоро мальчики получили ответы на свои вопросы, поняли на кого охотились эти люди. Один из них резко остановился и поднял руку, предупреждая о чём-то остальных. Через секунду из-за угла коридора выбежал огромный пёс - далматинец. Раздался противный визг выстрелов станнеров. Сразу три ярких тонких луча упёрлись в собаку. Далматинец рухнул, как подкошенный.