Катары
Шрифт:
— Вы должны нам помочь, — сказала она с мольбой в голосе. — Вся наша надежда на вас!
— Хватит! — ответил он так громко, что даже мадам Шеналь на миг оторвалась от вычислений. — Сколько времени уже вы мне голову морочите! Я готов был вам поверить, даже помочь. Но вчера вы не явились на встречу. Я не знаю, чего вы добиваетесь, только хватит с меня этой комедии!
— Заклинаю вас! Раньше они меня заставляли, я делала то, что они скажут, — но теперь звоню вам сама. Выручите нас!
— Стойте! — ответил Ле Биан, отступив на шаг и понизив голос. —
— Это… — замялась Филиппа. — Это… ну, так положено. Неважно, откуда я вам звоню, только спасите нас! Найдите их! Задержите!
Голос ее звучал искренне.
— Но, ради бога, о ком вы говорите?
— О тех, кто нас здесь держит. Они знают, что мы не можем говорить открыто из-за своего прошлого. Задержите их, и мы будем спасены!
— Как я их найду, когда не знаю, где они и кто такие?
— Это эсэсовцы! — ответила Филиппа. — Черный Орден! Они все еще здесь! Они спрятались! Ааааа!
— Филиппа! — крикнул Ле Биан. — Филиппа! Отвечайте! Что случилось?
Ле Биан ждал ответа, но на другом конце провода никого не было. Как ему показалось, там трубка упала на пол. Мадам Шеналь между тем вышла из холла — ей показалось, что она мешает постояльцу. Историк уже был готов повесить трубку, но тут он услышал другой голос — на сей раз мужской:
— Ле Биан?
— Да! Кто это?
— Не имеет значения, — ответил голос — похоже, измененный. — Вам надо знать только одно: если у вас ничего не получится, женщина, с которой вы сейчас говорили, и ее товарищи будут казнены.
— Казнены? — прошептал Ле Биан совсем тихо, чтобы его кто-нибудь не подслушал. — Вы совсем спятили! А что у меня должно, собственно, получиться?
— Мы не спятили, как вы выразились, господин Ле Биан. Мы в самом здравом уме и очень хорошо знаем, что делаем. Разгадайте секрет Отто Рана, и ваши друзья будут спасены.
— Они мне не друзья! — ответил он, опять повысив голос. — А как, по-вашему… Алло! алло! алло!
На сей раз связь действительно прервалась. Ле Биан остался в недоуменье. Сердце его колотилось, чуть не выпрыгивая из груди. Он машинально огляделся — убедиться, что за ним не подглядывают. Но в холле не было никого, а голос Филиппы меж тем продолжал звучать у него в голове. Чтобы успокоиться, Ле Биан набрал номер Жуайё. Он подождал пять гудков. Потом его друг подошел к аппарату.
— Алло! Мишель Жуайё у телефона.
— …
— Алло! С кем имею честь?
— …
— Алло! Что за шутки? Пьер, это ты?
Ле Биан повесил трубку. Что он мог сказать? Что ему надо спасти женщину, из Средних веков призвавшую его на помощь против шайки нацистов? Ему нечего было рассказать приятелю: его молчание говорило все, что надо. Да историк уже и не думал про Жуайё. Страшная мысль посетила его голову. Он подумал: не случилось ли чего с Мирей.
ГЛАВА 36
Он так катил
— Стойте! — закричал Ле Биан. — Не закрывайте!
— Время вышло, — отвечала хозяйка с достоинством кассира, закрывающего окошко ровно в 16.45. — Если вам хочется пить, тут рядом открыто у толстого Луи.
— Я хотел бы видеть Мирей!
— Какое совпадение! — усмехнулась хозяйка. — Я тоже.
— Вы тоже? — пробормотал историк. — Вы не знаете, где она?
— Не знаю! И, если честно, знать не хочу. Но если встретите ее — скажите, что она может искать другую работу. У меня солидное заведение, ко мне на работу не ходят, когда других дел нет!
Хозяйка хотела было запереть дверь и закончить разговор, но Ле Биан крепко схватил ее за руку.
— Вы мне дадите закрыться наконец? — повысила голос хозяйка. — Такой же псих, как она!
— А вы совсем не знаете, куда она могла бы поехать?
— Если верить слухам, вы должны об этом знать больше моего, разве нет?
При этих словах, содержавших грубый намек, Бетти презрительно скривила губы.
— Простите? — воскликнул Ле Биан. — Что вы этим хотите сказать?
Теперь он и правда рассердился. Сильно толкнув дверь, он протолкнул хозяйку в бар, вошел вслед за ней, закрыл дверь, повернул ключ в замке и положил в карман. Бетти ничуть не смутилась: она и не такое в жизни видала. Хозяйка бара так и осталась стоять посреди зала, дерзко глядя на молодого человека, заперевшего ее в ее собственном заведении.
— Ну, теперь, — в ярости проговорил он, — вы мне все расскажете. А рассказать вы можете немало.
— Неужели?
— Даже не спорьте. Расскажите про Отто Рана.
— Кто такой?
— Все знают, что перед войной вы у него работали.
— Ах, тот бош? Так что? Жрать мне надо было?
— Жрать — да, а вот соблазнять хозяина гостиницы, где служишь, вас никто не заставлял!
На ее лице мелькнула усмешка.
— Такого соблазнишь! — сказала она, секунду подумав.
— Почему? Он не поддавался вашим чарам? Странно как-то. Или он вообще не любил женщин?
— Знать не знаю. Отдайте ключи, или я вызову полицию!
— Погодите, — спокойно ответил Ле Биан. — Наша дружеская беседа еще не закончена. Вас обвиняют, что вы запускали руку в кассу.
— Вранье! — ответила она, не моргнув глазом.
— А немцы вам не нравились? Мне говорили, что вы запросто повышали моральный дух оккупантов. Говорят, вы из тех девочек, которые даже в свободной зоне были всегда очень заняты.
В первый раз с начала перебранки хозяйка не ответила в ту же секунду. Ле Биан сообразил: блефуя, он попал в самую точку, — и решил развить преимущество: