Катастрофа
Шрифт:
Неплохо придумано, автору той книжицы идея вполне может приглянуться!..
На дворе стоял мороз, здесь, в полусгоревшей развалюхе, было ничуть не теплее, чем на улице, но ему, сверхчеловеку, это не доставляло никаких неудобств. Так и начал засыпать, умиротворенный своими мыслями.
Третья глава
Слепень совсем рядом…
– Сейчас в окно тебя видела; что-то, я смотрю, ты прихрамываешь, – сказала Катя, когда Полина вошла в дом. – Что, нога болит?
– Да,
– Может, к доктору?
– Не надо никакого доктора, тетя Катенька, само пройдет.
– И еще хочу тебе сказать… Уж поскольку мы – с глазу на глаз… Что-то ты шею начала кривить. Такая красивая девушка, а за осанкой совсем не следишь.
– Да, да, тетя Катенька, я буду следить, обязательно! – Торопливо выпалила она. Потом как-нибудь объяснит, зачем на улице сотворяла из себя такую хромоногую уродину, а сейчас… – У меня тут новости! Дядя Юрочка и Викентий уже пришли?
– Пришли, пришли, а что?
– А то!.. Эй, все наверх! – крикнула Полина, как заправский боцман.
Когда через минуту все собрались, она достала из сумочки какие-то исписанные листки и сказала:
– Вот, сняла копии у себя в отделении. Я лучше сама вам прочитаю, а то у меня почерк плохой. Вот!..
Когда Полина закончила читать сводку о порхающих детишках, так ловко ограбивших сберкассы и здесь, и в соседних городах, она подняла глаза:
– Ну, что скажете?
Юрий спросил:
– Работа невидимок, по-твоему?
– А то! Кто бы еще смог вот так вот?
Все ошеломленно примолкли. Наконец Катя произнесла:
– Странно… Я думала, их всех, кроме тебя, – давно уже…
– Значит, новые вылупились! – воскликнула Полина. – И еще будут вылупливаться – слава богу, есть кому… То есть не слава богу, конечно, – но есть кому их сотворять!
– И – кому? – спросил Викентий.
– Не догадались еще? Это Слепень! Слепченко! Только он мог!.. Значит, я не ошиблась, он где-то здесь, рядом!
Викентий процедил со злобой:
– Ну всё!.. Я его, гада…
– Не вздумай! – перебила Полина. – Ты еще просто не знаешь его.
– Мы здесь тоже не пальцем сделанные, – огрызнулся он. – Уж как-нибудь…
– Знаю, знаю! – Полина погладила его по головке, как маленького, чего он вообще-то не любил. Чтобы он не дулся, добавила: – Знаю – ты у нас настоящий боец, десятерых стоишь, – но Слепень… Если ты стоишь десятерых, то он, наверно – сорока, уж я-то его видела в деле. Я и сама кое-чего стою, и никого никогда не боялась, а вот его – боюсь! Это страшный, самый, может быть, страшный человек… Если его вообще можно назвать человеком…
– И на него надеется пуля, – упрямо стоял на своем Викентий.
– Перестань! Он и приблизиться к себе не даст. Ты даже не представляешь! У него слух как у кошки! И видит он, как кошка, в темноте. А уж как стреляет – такого и в цирке не показывают!
– В общем, так, – подытожил Юрий, – без моего разрешения – никаких действий, все меня хорошо поняли?
Смотрел
– Да понял я, понял…
– Что ж, – проговорил Юрий, – значит, этот Слепень где-то тут, будем считать, что знаем это наверняка, и одно это уже неплохо. Кто информирован, тот вооружен. Поэтому переходим на режим чрезвычайного положения. Мои распоряжения будут такие…
Договорить, однако, он не успел, дверь открылась без стука, и в комнату по-хозяйски вступил человек с ястребиным носом. Это был никто иной, как самолично Червленый, король здешних мест.
– Привет хозяевам, – проговорил он и опустил руку в карман своего полушубка.
Викентий тоже быстро сунул руку в карман, Полина вся напружинилась, а Катя приоткрыла сумочку, где у нее обычно лежал маленький дамский пистолетик, из которого она умела стрелять с исключительной меткостью.
Червленый лишь ухмыльнулся на это и со словами:
– Не бойсь», – извлек из своего глубокого кармана бутылку водки. – Ну что, потолкуем по-хорошему? – без приглашения усаживаясь за стол, спросил он. – Дельце имеется.
Юрий поставил на скатерть два стакана (остальные домочадцы были непьющими) и уселся напротив Червленого.
– Если по-хорошему – чего бы и не потолковать, – сказал он.
– Нам уйти? – спросила Катя.
– Чего ж это? – отозвался Червленый. – Общий разговор. – Наполнил оба стакана, сам выпил (Юрий покуда воздержался) и, опять ухмыльнувшись, сказал: – А ловко вы моих ребятишек отделали! Вон, Сява до сих пор в больничке чалится. Так-то принимаете гостей…
– Так повежливее надо было, – сказала Полина.
– Правильно, мал?я, – согласился Червленый, – только людишки у меня – сама понимаешь. Время у них не было вежливости обучаться, с малых лет по лагерям, так что уж извиняйте ребяток. А ты, малая, ничего! Ребятки сказывали, умеешь как птичка порхать под потолком. Да и все вы так ничего себе, мне б таких пару-тройку…
– Вы говорили – дело у вас, – напомнил Юрий, – так приступайте.
– Вон какой быстрый… Да я, можно сказать, уже и приступил. Слыхали – сберкассу кто-то грабанул? Так вот, там тоже детишки летали под потолком, точь-в-точь как эта малая. – Он пристально взглянул на Полину: – Уж не твои ли, малая, знакомые?
Она только помотала головой.
– Или, может, у тебя обучались? – спросил Червленый. – И сам же ответил: – Знаю, не у тебя, вы тут все не такие будете, я об вас кое-что поразузнал.
– У кого? – напрягся Юрий.
– Не бойсь, не у красноголовых11. Знаю, от красноголовых вы сами бегаете. Но оказалось, общие знакомцы у нас имеются.
– И кто ж эти знакомцы?
– А я тебе, чтоб долго не рассусоливать, только три словечка петушиных скажу – ты и сам сообразишь. – Он еще пристальнее взглянул на Юрия и произнес: – Ыш абарак бузык, – после чего снова осклабился, наблюдая за произведенным эффектом.