Каторжник
Шрифт:
— И что же за гешефт такой ты нам предлагаешь, Зосим ты наш, свет Моисеевич? — усмехнулся Фомич, поглаживая бороду, в которой уже явно не хватало пары клоков после недавних передряг. — Уж не воздух ли продавать собрался?
— Ой, я вас умоляю, какой воздух! — картинно всплеснул руками Изя. — Воздух — это для дилетантов! Я таки имею вам сказать, господа, что не просто так тут штаны протираю! Я таки присмотрелся к вам. Послушал одним ухом, посмотрел другим глазом… Люди вы сурьезные, с огоньком! Особенно вот вы, — он сделал реверанс в мою сторону, — Подкидыш! Руками машете — любо-дорого посмотреть, и котелок варит, не только чтобы
— И вынюхал небось все? — хмыкнул Тит.
— Таки да! И вынюхал! — гордо подтвердил Изя, поправляя очки на носу. — А как иначе в нашем деликатном деле? Нюх — это главное! И вот что я вам скажу по секрету, пока конвой не слышит: скоро уже наша веселая компания прибудет в конечный пункт, в славный город Нерчинск!
Слушая эти разглагольствования, я мысленно лишь вздыхал. Про Нерчинск и нерчинский завод я уже был наслышан от Фомича и не питал насчет нашего будущего ровно никаких иллюзий.
«Жемчужина Забайкалья! Париж, не иначе! Правда, Париж этот с кайлом, рудниками и вечным дубаком… Перспективка, если честно, пахнет не очень. Даже хуже, чем портянки Тита после недельного перехода».
Тем временем остальным арестантам надоело слушать разглагольствования Изи.
— Давай-ка ближе к делу, — пробубнил Тит.
Он сделал паузу, скорчив такую трагическую мину, будто ему только что сообщили, что гешефт отменяется.
— Но! Шоб ви так жили, как я вам сейчас расскажу! Есть способ и там не просто выживать, а жить! Как белые люди! Я предлагаю нам маленький, но очень гордый гешефт! Стать… торговцами! «Майдащиками», как эти гои выражаются. И будем мы с вами не арестанты, а уважаемые люди! Всегда в тепле — ну, относительно, конечно, — всегда с деньгой в кармане, шоб було, на что купить лишнюю пайку и улыбку надзирателя! У местных будем первые парни, девки сами в очередь встанут! Даже администрация острожная — и та будет с нами считаться! Чай, табак, водка, карты, одежда — все достанем, все продадим! Это же золотое дно! — распинался Изя, размахивая руками так, будто уже пересчитывал барыши.
Глаза его горели фанатичным огнем предпринимательства.
Слушал я все это, а в уме подсчитывал и прикидывал. С «майданщиками» я уже имел дело — в каждом тюремном замке в крупных городах имелся такой хмырь, сбывавший каторжанам всякую шнягу: чай, сахар, колоды карт, водку… даже опий мне предлагали! И, судя по ценам, дело это архивыгодное.
Да-а-а-а… Интересная идея. Свой свечной заводик… э-э-э… то есть свой майдан прямо на каторге!
— Поешь ты красиво, — скептически протянул я. — Только как это устроить-то? Где товар брать, как в барак проносить, где хранить, да так чтобы не сперли? Лопатой деньги грести всякий хочет, но кто и как все устраивать-то будет?
— Ой, ну шо ви такое говорите, лопатой! Это ж так некультурно! — обиделся Изя. — Конечно, один я не потяну. Мне нужны компаньоны! Партнеры, так сказать, надежные и проверенные! То есть вы! — Он обвел нас сияющим взглядом. — И, само собой, нужен капитал. Маленький такой, скромный. Без денег, как говорит русская пословица, даже блоха не чихнет! У меня кой-чего имеется за душой, но, если и ви, уважаемые господа, таки немножечко вложитесь в наше общее светлое будущее — будет просто песня!
— И где ж мы тебе капитал наскребем? Последние портки продадим? — буркнул задумчиво Фомич, почесывая затылок.
— А вот! — Изя торжествующе ткнул пальцем в сторону сонных домишек
— Брешут злые языки! — отрезал Фомич, вдруг покраснев по самую лысину. — Да и, опять же, ну куды ты все энто богатство запихнешь? За пазуху?
— Ша! Я вас умоляю, не делайте мне грустно! — отмахнулся Изя. — Все схвачено, за все заплачено! Третьего дня я имел-таки разговор по душам с нашим унтером, мусье Томилиным. Золотой человек! Понимает все с полуслова, не то что, скажем, вы, уважаемые господа арестанты! Нет, ну, может, и не золотой, но точно посеребренный и очень сговорчивый! Смею предположить, за пару «катеринок» он охотно продаст родную мать, а всего за одну «беленькую» охотно выделит нам уголок в одной из кибиток. И даже приставит солдатика надзирать за хабаром. Не отберет и не расскажет. Главное — вовремя «благодарность» в карман ему класть!
Мы переглянулись.
Идея все еще попахивала авантюрой, но… черт возьми, а что нам терять, кроме своих цепей? Я покосился на Фомича.
— Есть такое дело, — задумчиво подтвердил тот.
— Торгуют на Нерчинском помаленьку. Майдан свой имеют, товар прячут… Рисково, но ежели с охфицерами столковаться, никто нас и пальцем не тронет. А торг, он и есть торг. Копеечка к копеечке, вот те и рубль!
— А как же… свои? — подал голос Сафар, внимательно следя за Изей. — Там ведь, в Нерчинске, наверняка уже есть такие, — он на секунду замешкался, подбирая слово, — торговцы. И непростые небось. Они нас с распростертыми объятиями встретят?
— А вот это называется модным словом — конкуренция! — просиял Изя. — Торговля, она, как женщина, любит смелых! А если кто-то из этих… старожилов будет иметь неосторожность выразить недовольство нашим скромным предприятием… Ну, тут уж придется вести диалог! — Он снова выразительно посмотрел на меня. — Если шо, наш уважаемый Подкидыш, как человек интеллигентный, всегда может тактично объяснить людям за нас. Ну там… полешком по голове… или еще каким веским аргументом… Во время такой плодотворной дискуссии, шоб ви знали, иногда случается, шо капитал конкурента… э-э-э… переходит в более надежные руки! И станем мы тогда не просто какими-то майданщиками, а самыми главными, самыми жирными, самыми уважаемыми жабами на всем этом каторжном болоте!
— Я не хочу быть жабой, — вдруг серьезно и с неподдельным возмущением прогудел Тит.
Последовала немая сцена. А потом мы все, включая Изю, прыснули со смеху. Фомич закашлялся, Сафар впервые за долгое время улыбнулся во весь рот. Тит недоуменно смотрел на нас своими честными глазами, не понимая, что смешного в том, чтобы быть жабой.
— Ой, Тит, золотой ты человек! — отсмеявшись, воскликнул Изя. — Таки с тобой мы точно не пропадем! Ну что, господа, по рукам? Создадим наш маленький нерчинский гешефт?