"КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)

Талагаева Веда Георгиевна

Рона, Дабо, Антарес переглянулись, потрясенные такой идеей.

– Ужас, - прокомментировал Себастьен.

– Классно!
– одобрил Мишин, которого такой прогресс в роботехнике не испугал, а только обрадовал, - Мы можем это выяснить наверняка?

– Варвара, - обратился Деверо к последнему, невидимому участнику собрания, - У тебя остались те электронные письма, хотя бы в удаленных документах?

– Я проверю и в любом случае восстановлю данные, - ответил бортовой компьютер, - Данные обнаружены и восстановлены. Открываю в программе "Почта".

– Спасибо, - обрадовался Джек, садясь за ноутбук, - Я направлю запрос еще раз. Может, фирма согласится ответить подробнее. Эта информация нам во

всех отношениях пригодится. Во-первых, если есть еще биороботы-убийцы, полностью похожие на людей, об этом стоит знать. А, во-вторых, это можно рассказать Станичу, чтобы он не так разъярился и был сговорчивее.

– Да, на вице-президента ведь опять могут совершить покушение, - согласилась Антарес, - А мы его предупредим об опасности. Сильвана еще благодетельницей ему станет.

– Думаю, она б его лучше к поезду привязала за...

Рона Рекс не договорила и брезгливо наморщила нос.

– А я вот думаю, - изрек Себастьен Дабо, - Если эта Анна действительно то, что мы подозреваем, за кем она тут охотится?

Был уже одиннадцатый час вечера. Погрузочные работы на звездолете прекратились до завтрашнего утра. Команда жила по наземному распорядку, и все постепенно готовились ко сну. Джек же обнаружил, что спать не может. Слишком много всего произошло за короткий промежуток времени, его мозг, который Люциус Морс назвал уникальным, отказывался искать успокоения во сне. В главном здании космодрома был технический этаж, накрытый стеклянной крышей. Там находились метеостанция и небольшая обсерватория. Обычно вход пилотам и членам экипажей туда был воспрещен, но Деверо подружился с директором обсерватории и часто поднимался наверх, когда хотел сменить обстановку и посмотреть на звезды. Сквозь стеклянную крышу их было видно лучше, чем в городе. Туда Джек и отправился на ночь глядя. Пройдя по пожарной лестнице, он поднялся на самый верх, в зал на техническом этаже, сел на железную скамейку в укромном углу, которую давно облюбовал, и запрокинул голову к потолку. В зале было тихо, только иногда проходили ночные дежурные и едва слышно гудели приборы жизнеобеспечения здания. Сквозь металлическое кружево опор и технических конструкций виднелись стеклянные панели, составлявшие крышу. За ними простиралось темное южное небо в мерцающих огнях, почти такое же, как в отрытом космосе. Джек вспомнил картину, написанную Самсоном Полубояровым, которая называлась "Ностальгия", и он показался себе человеком с этой картины, сидящим и смотрящим на звезды, к которым больше не полетит. Джеку стало грустно без причины. "К черту такие мысли", - одернул он себя. Рядом послышались шаги. К скамейке подошла Антарес Морено.

– Решили здесь заночевать?
– спросила она.

– Думаю над этим, - ответил Джек, - А как вы меня нашли?

– Гладков, ваш знакомый из обсерватории сказал, - Антарес пожала плечами, - Говорит, вы, звездолетчики, всю жизнь смотрите на эти звезды, неужели не надоело?

Джек улыбнулся.

– Это он так с вами заигрывает, - пошутил он и похлопал по скамейке рядом с собой, предлагая Антарес присесть.

– Так вы окончательно решили провернуть этот фокус со Станичем?
– спросила она, усаживаясь рядом и поднимая глаза к стеклянному потолку.

– Это, конечно, некрасиво, - Джек состроил кривую рожицу, - Но что еще делать, раз от нас прячут Никитича?

– Наша бесстрашная шпионка готова к подвигу, - улыбнулась Антарес, - Не подралась бы она только с ним.

– Завтра зашлю Тольди к Станичу. Пусть выдвинет наши требования, а я сначала выжду немного поблизости, а потом сам объявлюсь перед ним и поговорю, - сказал Джек, - Заодно расскажу, что удалось узнать в фирме-изготовителе Софи Ковалевски.

– Это все очень неприятно, - заметила Антарес, - Еще два прототипа усовершенствованной конструкции, по внешнему виду неотличимые

от людей. Рабочие программы создавались и загружались другим изготовителем. Ясно, как день, что те две Софи тоже предназначаются для исполнения убийств. И программы у них, наверное, тоже более совершенные, чем у Ковалевски. Мне кажется, нужно рассказать не только Станичу, но и кому-то еще. Полиции, например.

– Тогда нам придется разобрать Софи, - ответил Джек, - Не знаю, как вам, а мне почему-то жаль ее.

– И мне, - согласилась Антарес, помолчала, глядя на ночное небо над космодромом, и продолжила, - Джек, вы рассказали экипажу, что В из Института времени признался, что знает, где капитан Полубояров. И что вы добудете информацию с помощью Томислава Станича. Но вы умолчали о том, почему В не захотел открывать место, где находится капитан. Вы не стали рассказывать о том, что Никитичу грозит опасность, об Исиде-36, о Бодлере и Седьмом городе.

– И о войне, которая может вот-вот начаться, - добавил Джек, - Вы думаете, стоило об этом рассказывать?

– Ну, это так же, как демонтировать Софи, - подумав, сказала Антарес, - Трудно решиться.

– Да, - ответил Джек, - Вы как-то сказали, делай, что должен. Я так и делаю. Сказал, найду Полубоярова, и ищу. Давайте думать о проблемах по мере их поступления.

– Тогда, командир, - улыбнулась Антарес, - Завтра атакуем Станича.

Деверо с самого начала знал, что идея припугнуть Томислава Станича разоблачением перед вице-президентом самая настоящая авантюра. Особенно спецэффекты в виде появления Сильваны Тольди. Но у Джека не было другого способа добраться до информации, которую скрывал от него В, и он решился попробовать. Результат появился даже скорее, чем Джек ожидал. Приехав на следующее утро в центр Марселя, где находился офис охранного агентства Томислава Станича, Джек, как и было договорено заранее, отослал в кабинет Станича Сильвану. Сам он остался ожидать ее в холле. Сильвана вернулась очень скоро, минут через семь.

– Не получилось?
– спросил Джек, когда она торопливой походкой вошла в холл и подошла ближе.

– Получилось. Я все сказала ему, как вы велели, - таинственным шепотом ответила Сильвана, - Командир, лучше бегите скорее!

Дверь, через которую штурман Тольди вошла, снова распахнулась, и в холл с перекошенным от ярости лицом влетел Томислав Станич.

– А, вот ты где!
– рявкнул он, увидев Джека, и схватил его в охапку, - Ну, ты гад, оказывается, Деверо! Да как ты посмел мне грозить? Да еще эту куклу моргучую подослал!

Сильвана отпрянула к стенке. "Да, получилось", - отметил про себя Джек, которому стало трудно дышать, когда на его горле сомкнулись крепкие пальцы и стали его трясти, как грушу.

– Как ты до этого докатился, геройский летчик, блин?
– бушевал Станич, и его служащие, находившиеся в холле, в ужасе оглядывались на своего шефа, не решаясь вмешаться, - Ты, что не знаешь, что наезжать на меня бесполезно? Считаешь, я должен испугаться тебя?

– Не меня, - Джеку надоело, что его публично душат, он перехватил левую руку Станича и заломил за спину, - А того, что всплывет информация о твоих делах с В.

Станич с беспокойством оглянулся на своих сотрудников, не слышат ли.

– Я не делаю ничего противозаконного, - сердито прорычал он приглушенным голосом, - Ты понятия не имеешь, что за дела у меня с В.

– И Яворская тоже, - отметил Джек, - Ей вряд ли понравится, что ты за ее спиной ведешь двойную игру.

– Это честная игра!
– разозлился Станич и попытался высвободить руку из захвата, но не смог.

– А ты ей объясни, - ухмыльнулся Джек.

По тому, как Станич злился, Деверо понял, что его позиции явно ослабели, и все задуманное вполне может получиться. Рука не освобождалась, перспективы были тревожными, Станич слегка запаниковал.