"КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)

Талагаева Веда Георгиевна

– Может, когда-нибудь мы увидим его снова, - сказала она, - Когда ему не надо будет прятаться, а у нас не будет с ним таких забот.

Из личного дневника лейтенанта Джека Деверо, служащего Почтового флота:

"Скоро будем на Земле. Стоит переключиться на те дела, которые ожидают нас по прибытии в космопорт. Но я постоянно думаю о том, что рассказал Крис. О войне и о городе на заброшенной планете. О девушке из моего сна. Правда ли, что она с планеты Ран, что она существует на самом деле? Но чаще всего я думаю о том, что же случилось с капитаном Полубояровым. Не знаю, что обнаружит следствие, но сам я не брошу поиски, даже если на них уйдет год. Ну а пока, до конца этого рейса командир на корабле - я ".

Глава 4

 ВАРВАРА

Сны,

которые видел Деверо, были беспокойными. Они менялись, как картинки в калейдоскопе, он с трудом успевал ухватить суть. Чаще всего мелькала война с земными колониями на Марсе, после которой он оставил службу в армии. Иногда семья, несколько лет назад погибшая в автокатастрофе во время отдыха в горах, пока сам Деверо находился в летном училище. Потом появлялась девушка с глазами, наполненными светом, которую он встречал только во сне. И еще окутанный клубами тумана мертвый город среди ночной пустыни. А от него сквозь вьющуюся над землей дымку медленно скользили тени, молчаливые и страшные.

Деверо проснулся. Он увидел голубоватый пластиковый потолок и такие же стены. Когда он пошевелился, сработал датчик и зажглись тусклые дежурные лампочки на противоположной стене. Комната в недорогой гостинице представляла собой крохотный пенал, предназначенный для того, чтобы переночевать. Узкая складная кровать, небольшой выдвижной шкаф, встроенный душ, спрятанный за пластиковой дверцей, плазменная панель телевизора на стене и кристаллофон для прослушивания музыкальных записей, уже порядком заезженный. Вот и вся обстановка. Деверо не возражал против этой спартанской простоты. Со времени смерти родителей и старшей сестры у него отпала необходимость в домашнем уюте и в потребности иметь дом вообще. Своим домом он привык считать космический корабль.

Деверо сел на гофрированном ортопедическом матрасе из синего синтетического волокна. На его ручных часах со светящимися в полумраке цифрами было восемь тридцать утра. Деверо потянулся, встал и поднял вверх ставню на единственном окне, небольшом и овальном, как иллюминатор. Из окна хлынул резкий утренний свет. Стекло было зеркальным снаружи и звуконепроницаемым, иначе грохот города мог бы оглушить спросонья. Окно гостиничного номера находилось на сто тридцатом этаже, далеко не последнем в здании. За ним сплошным потоком двигались аэромобили. Они летали по улицам на нескольких уровнях, строго следуя отведенному им воздушному ярусу, и причаливали к специальным площадкам, чтобы перестроиться с одного уровня на другой. Стены высотных зданий были покрыты тонированным зеркальным стеклом зеленоватого и серебристого цвета. Они отражали пролетающие мимо машины, и потому казалось, что движущегося транспорта на улицах вдвое больше, чем есть на самом деле. Вдоль стен тянулись тротуары для пешеходов, оборудованные лестницами и лифтами для спуска и подъема с уровня на уровень. Над улицами тянулись прозрачные стеклянные арки крытых пешеходных мостов, на которые люди поднимались по эскалаторам.

В детстве Деверо видел по телевизору архивные кадры из самых первых фильмов, снятые еще кинокамерой на пленку. Они были черно-белыми и немыми, похожими на странные движущиеся фотографии. Суета в утренний час-пик, которую было видно за звуконепроницаемым стеклом, чем-то походила на эти старинные фильмы. А Марсель походил на другие мегаполисы Земли. Правда, существовал и другой Марсель, напоминавший города из черно-белых фильмов, сохранившийся на относительно тихих улицах состоятельных кварталов вдали от центра. Там зеленели деревья, по земле неспешно ездили дорогие паромобили, и плескалось море. Деверо там не бывал. Жалование штурмана почтового звездолета не позволяло купить жилье в таком районе, а сейчас он и вовсе жил в номере, который сняла для него транспортная компания с самыми минимальными для себя затратами.

Посмотрев на беззвучную

панораму города, Деверо пошел в душ. Потом, одеваясь, щелкнул пультом и включил телевизор. Диктор с экрана говорил о новостях. Он был биороботом с невыразительно-приятным лицом и хорошо поставленным голосом. С нейтральными благожелательными интонациями диктор сообщал о выборах президента на Марсе, недавно обретшем независимость от Земли. О забастовке шахтеров в Северном полушарии. О пересмотре сельскохозяйственной политики в Южном полушарии с целью улучшить ситуацию с продовольствием на планете. И о всякой прочей ерунде. Посмотрев краем глаза репортаж о рабочей командировке Веры Яворской, вице-президента Земного альянса, в Восточную Европу, Деверо уже хотел выключить телевизор, когда на кровати запищал оставленный на подушке сотовый телефон. Пока Деверо был в душе, пришло уведомление: в информационном терминале отеля для него есть сообщение из кадровой инспекции.

– И последние новости на сегодня. Лейтенант Джек Деверо уволен из Гражданского космофлота, - сказал Деверо телевизору и выключил его.

В зале информации на первом этаже было много народу. Выстояв очередь к одному из мониторов, Деверо набрал на экране с помощью виртуальной клавиатуры свое имя и цифру гостиничного номера, потом распечатал пришедшее сообщение. Оно было на бланке Почтовых линий Гражданского космофлота. "Уважаемый Джон Уинстон Леннон Деверо! Комиссия отдела по работе с персоналом Почтовых космических линий рассмотрела внештатную ситуацию, возникшую на транспорте "Катриона" во время очередного рейса Земля-Плутон-Китара. Комиссией всесторонне изучены действия всех членов экипажа, в частности Ваши, как лица, временно исполнявшего обязанности командира звездолета. Настоящим письмом уведомляем Вас, что Ваши действия, учитывая сложность и опасность возникших обстоятельств, признаны удовлетворительными и соответствующими Уставу Гражданского космофлота. Руководство компании предлагает Вам и в дальнейшем продолжить работу на почтовом транспорте "Катриона". В связи с вышеизложенным просим Вас прибыть к месту службы 30 июля 3217 года, не позднее 14 часов 30 минут по средне-галактическому времени".

– А это сегодня, - пробежав глазами письмо, сказал Джек Деверо, - Смотрите-ка. Не уволили.

– Было такое чувство, что нас всех уволят, - младший лейтенант Антарес Морено, пошелестев распечаткой извещения, свернула ее в трубочку.

Письма, подобные тому, которое получил Джек Деверо, получили все члены экипажа почтового звездолета "Катриона", которые перегоняли потерпевший аварию космический корабль с Китары на Землю.

– На самом деле все эти разбирательства обычная практика в подобных случаях, - сказала начальник грузовой службы старший сержант Рона Рекс, - На моей памяти никого пока не уволили.

– Да, отскочили, - улыбнулся начальник хозяйственной службы и одновременно шеф-повар Марко Беллини, встряхнув в руке свой экземпляр извещения кадровой службы, - Мне вот написали, что мои действия во внештатной ситуации признанны соответствующими уставу.

– Да, супы, которые ты варил, были очень соответствующими, - согласился командир технической службы старший механик Мишин, - Где он застрял? И чего тянет время?

Командиры всех служб звездолета собрались в главном офисе марсельского отделения Гражданского космофлота, в кабинете начальника службы персонала Анри Дюпре, ожидая его появления.

– Может, речь готовит, подходящую к моменту?
– шутливо предположила Антарес Морено, - Чтобы поздравить с назначением капитана Деверо.

Все заулыбались. Джек слегка смутился. После таинственного исчезновения командира "Катрионы" капитана Полубоярова, штурман, как старший по званию, временно занял его место. И теперь, когда стало очевидно, что Полубояров по-настоящему пропал, экипаж рассчитывал, что Джек примет командование. Самого Джека такой стремительный карьерный взлет несколько озадачивал, и он не торопился с радостью.