"КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)
Шрифт:
– Так почему же?
– своим безмятежным тоном продолжал допытываться капитан.
– Неисполнение приказа, - решившись, выдавил из себя Джек, стараясь, чтобы и его голос звучал спокойно, - Я отказался сам и запретил подчинявшимся мне пилотам бомбить жилые кварталы в Инубе, на Марсе.
– Но это же трибунал!
– отбросив невозмутимость, удивился-таки Хофман, - Как вы избежали наказания?
– Общественное мнение было на моей стороне, - глядя под ноги, объяснил Джек, которому рассказ о прошлом не доставлял удовольствия, - Командование опасалось, что
– Понятно, - промолвил капитан прежним равнодушным тоном, словно Джек сообщил ему какую-то стандартную служебную информацию.
– Вот капитанская каюта, - сказал Джек несколько поспешно, радуясь, что расспросы закончились.
Они остановились перед раздвижной дверью, отличавшейся от других таких же только цифрой на табличке. Их догнал пришедший с камбуза Марко Беллини.
– Капитан, вы просили представить новый график работы хозяйственной службы, - сказал он, поравнявшись с капитаном и штурманом.
– Да, сержант, большое спасибо, - кивнул капитан Хофман и движением бровей показал Беллини на расстегнутый воротник синего рабочего комбинезона, в котором шеф-повар обычно ходил на службе.
Беллини был на полголовы выше капитана и на пятнадцать килограммов крупнее. Он смущенно потупился, точно школьник перед строгим директором и неловким движением застегнул воротник.
– Виноват, - пробормотал он и порылся в широком нагрудном кармане, - Вот новая смарт-карта для этой двери с вашим личным пин-кодом.
– Спасибо, - еще раз нейтрально-вежливо поблагодарил капитан Хофман, - Не уходите пока.
Он вставил карточку в прорезь электронного замка, и вместе с Деверо и Беллини вошел внутрь. Капитанская каюта была недавно заново обставлена. Раздвижная ширма из матового стекла прикрывала личное помещение. В служебном отсеке стоял новый письменный стол из черного зеркального пластика, привинченный к полу, как полагается, рядом вертящееся кресло с силовым полем вместо ножек, новые стеллажи для книг и документов и компьютерная система с тремя вспомогательными мониторами. В проеме между двумя квадратными иллюминаторами висела картина. Она была вставлена в тяжелую позолоченную раму, прикрыта толстым антиударным стеклом и снабжена подсветкой. Сюжетом картины, выполненной в классической живописной манере, был морской пейзаж с мчащимся по бурным волнам старинным парусником. В строгом лаконичном интерьере космического корабля картина была единственным ярким пятном. Она казалась еще одним иллюминатором, открытым в какую-то другую, наполненную живыми красками реальность. Среди оргстекла, металла и пластика надутые соленым ветром паруса выглядели до того настоящими, что даже казались неуместными.
– Что это?
– глядя на картину, спросил капитан Хофман.
В его спокойном голосе проскользнуло легкое недоумение.
– Это картина, - Беллини понял, что, объясняя очевидное, сказал
– Она на балансе?
– спросил Хофман, продолжая смотреть на море и парусник.
– Э-э, - Беллини на секунду задумался и поспешно кивнул, - Да.
– Спишите ее, и найдите подходящие инструменты, чтобы раскрутить болты, - распорядился капитан.
– То есть снять ее?
– удивленно вскинув брови, уточнил Беллини, - И с баланса, и со стенки?
– Да, пожалуйста, - кивнул Хофман.
Он обошел письменный стол и подошел к картине почти вплотную. Проведя пальцем по очертаниям корпуса судна, построенного еще из дерева, он прочел надпись на борту - "Катриона".
– Надо же!
– Хофман опять выразил удивление лишь легким движением бровей, - Значит, это своего рода символ? Очень трогательно. Тогда можно повесить картину в каком-либо другом помещении. У нее очень беспокойный для глаз сюжет. Вообще классическое искусство меня всегда, - он прищурил глаза, подыскивая подходящее слово, - утомляло, можно сказать. Словом, сержант Беллини, прошу вас снять картину со стены. Я вас не тороплю, займитесь ею, когда решите основные организационные вопросы. А пока просто внесите это в ежедневник.
– Простите, куда?
– с осторожным недоумением переспросил командир хозяйственной службы.
Джек, все это время не принимавший участия в разговоре, исполнился сочувствием к Беллини. Общение с новым начальством явно давалось шеф-повару не без труда.
– В ежедневник, - капитан в свою очередь выразил недоумение, - У вас столько дел, хотите сказать, вы не ведете электронный ежедневник?
– Нет, сэр. Все в этой светлой голове, - мягко улыбнулся Беллини и слегка постучал себя по лбу, - Я вроде не стар, на память не жалуюсь.
– Отрадно слышать, сержант, - кивнул капитан Хофман, - Но все же я бы вам рекомендовал вести записи. Благо органайзер есть у вас, как у прочих командиров второго звена.
– Да, сэр, - потупив взор, согласился Беллини.
– График работы хозслужбы, который вы составили, перешлите, пожалуйста, на мой компьютер, я ознакомлюсь, - капитан указал на компьютер на столе, - И еще я попрошу вас составить расписание сменного питания в столовой для младшего персонала и в столовой для сержантского состава.
– Сержанты будут э-э питаться не в кают-компании?
– осторожно уточнил Беллини.
Он уже начал нервничать и всеми силами старался это скрыть.
– Конечно, - капитан Хофман вежливо улыбнулся, - нет. Кают-компания - место отдыха и приема пищи офицерского командного состава. Странно, что вы задали такой вопрос, синьор Беллини. Вы-то, лейтенант, надеюсь, в курсе принятых правил?
– Да, капитан, это пункт тридцать девятый "Внутреннего распорядка", - ответил Джек, чувствуя себя виноватым перед Беллини.