Катя и Демон
Шрифт:
– Ты подумай, – наставляла она, ехидно хихикая, – лет то тебе уже ага, а часики то тикают!
Я лишь усмехалась на подобные заявления. Тридцать — это не древность, какие мои годы… Да и выглядела я достаточно молодо. Но к спортсменам пригляделась. Да, ничего такие, однако явно не мой тип. Одно время, когда желание совпало с возможностью посещать спортклуб, я заметила, что подобных кадров куда больше интересует собственное отражение в зеркале, нежели подтянутые девушки в спортивных маечках.
С тех самых пор, как любитель котят попался на горячем, к противоположному полу меня особо не тянуло. Наверное, нужно было подождать,
В конце наших бесконечных споров мы сошлись на том, что возможно, дело было вовсе не в том, что Артём – скотина, а в том, что Дашка, моя бывшая подруга – эффектная блондинка, куда симпатичней серого большинства. Вывод, конечно, сомнительный, но на мысли навёл.
У меня были обычные русые волосы, и тот же чёрт в виде Нины дёрнул рычаг перемен, уговорив меня перекраситься в блондинку. «И пусть слюни пускают». Она даже пожертвовала собственным абонементом на сие грандиозное преображение, чтобы превратить скучного серого оттенка волосы в золотистое совершенство. Да, выглядеть я стала куда ярче, как и ловить на себе множество мужских взглядов. Но качественно в жизни не поменялось ничего. Хотя, судить об этом было пока что рано. Но, так или иначе, клубы-бары я не посещала, предпочитая шумной незнакомой толпе уют собственной квартиры и компанию любимого кота Батона. Так что, хоть обычной русой, хоть ослепительной блондинкой, сидя дома и пропадая на работе, изменить я могла ровным счетом ничего. Поэтому личная жизнь медленно и безнадежно покрывалась пылью, несмотря на отчаянные попытки моей боевой подруги это исправить.
На импровизированную сцену ступил очередной оратор. Им оказался наш престарелый охранник дядя Миша. Очевидно, он поднялся с поста на пару минут, чтобы по сложившейся традиции приветствовать собравшийся народ и сказать пару теплых слов. Единственная отдушина для человека, вынужденного работать в новогоднюю ночь. Аниматор в костюме Деда Мороза надел ему на голову праздничный колпак и сунул в руку фужер с вином.
Дядя Миша помахал в камеру наблюдения и с выражением, старательно прочитал в микрофон нецензурный стишок, вызвав шквал шумных аплодисментов и взрыв пары хлопушек, осыпавших и без того запорошенный пол очередной порцией конфетти.
Я поморщилась. Быстро они нынче... Совсем скоро народ дойдет до кондиции и начнутся эти дурацкие конкурсы. Вот это точно не моё, с того самого раза, как… В общем, неважно. Короче, неплохо бы к тому времени улизнуть домой. А обещание? Да ну его, в другой раз. Не хватит шампанского, чтобы заставить меня участвовать в подобном мракобесии. Интересно, ходят ли еще такси? Метель продолжала уныло завывать за окном, местами перекрывая музыку, и вовсе не улыбалось оказаться тут запертой до самого её конца. Так что, на всякий случай неплохо бы начать двигаться к выходу. Подруга меня, разумеется, не простит. Дня на три… А потом забудет, как обычно. Так что это игра стоила свеч, а полумрак с хаотично шныряющими в нём прожекторами удачно скроет
Воровато косясь на улепетнувшую на танцпол Нину, я мелкими шажочками начала свой побег к выходу, и тот вполне мог завершиться успехом, не упрись я возле самых дверей в чью-то незапланированную грудь. Мужскую, судя по всему.
Сконфуженно скривившись, я подняла голову, чтобы быстро извиниться и бежать дальше, но замерла на полуслове.
Я не знала этого мужчину, хотя его лицо и показалось мне смутно знакомым, будто где-то я его точно пару раз встречала. Но подобные лица так просто не забыть. Его внешность вызывала определённые эмоции, и я точно могла сказать какие именно. Мужчина весь от тёмной, слегка взлохмаченной шевелюры, до изогнутых в самоуверенной усмешке губ вызывал желание оббежать его на максимальной скорости и исчезнуть, чтобы не чувствовать на себе тяжёлого взгляда темных глаз.
– Вечер… добрый, – произнесла эта жутковатая преграда на пути к моей свободе, обдав горько-пряным запахом сигарного дыма, заставляя сморщить нос и подобраться. Что-то подсказывало, этот странный визит ничем хорошим не закончится.
К сожалению, так оно и вышло…
Из-за громкой музыки я скорее угадала, чем услышала его слова. Мужчина скривил губы, красноречиво глянув куда-то в сторону, и в следующую секунду музыка затихла. За спиной тут же послышался шорох оборачивающихся людей и пара возмущённых возгласов, сменившихся куда более зловещим затишьем, когда резко зажегся верхний свет.
Невольно сощурившись, я сделала шаг назад. Теперь, при ярком освещении, можно было во всей красе разглядеть стоящего передо мной мужчину. И вдруг я вспомнила, где именно видела это лицо. На первых страницах сводок криминальной хроники, вот где! А судя по воцарившейся в зале тревожной тишине, узнала его не только я.
2
– Что происходит? – на правах главного ответственного за безопасность осторожно поинтересовался со сцены дядя Миша.
Эх, дядя Миша, заслужил ты себе выговор с занесением в трудовую… Тревожная кнопка была далеко, а опасные люди вот они, во весь рост и во всеоружии. Кто не знал Демида Князева? А это был именно он, один из самых опасных людей нашего города, да не один, а с компанией. За его спиной теснились с десяток мордоворотов, от вида которых захотелось-таки использовать по назначению свое праздничное платье, слившись с ёлкой. И всё бы ничего, да те мордовороты (где их таких только выращивают?!) в несколько секунд заломают толпу наших самых внушительных мужчин. К тому же, красноречиво блестящие у их поясов кобуры говорили сами за себя. Связываться с подобными типами – себя не жалеть. И все присутствующие уже догадались, зачем явились сюда эти нехорошие люди. Кто-то наконец устал бесконечно и безуспешно договариваться и решил играть по-крупному.
Я затравленно оглянулась на притихшую, мигом протрезвевшую толпу. Спортивные парни, которых так горячо рекомендовала Нина, поспешили затеряться на дальнем плане, и в данном случае трудно их было в чём-то винить. Любые мышцы ничто против огнестрела.
Демид медленно обвел взглядом мое провокационное декольте, затем вернулся к лицу и улыбнулся, явно дольный увиденным. У меня от этой его улыбки мороз пошёл по коже, однако я стойко сохраняла нейтральное выражение лица, запретив себе любые глупости. Ибо чревато.