КАТЫНСКИЙ ЛАБИРИНТ
Шрифт:
Дело Караванского представляет интерес еще и тем, что в его обращениях фигурирует некий "лесник Катынскою леса Андреев", тоже 25-летник и тоже заключенный владимирской тюрьмы: там же, но отдельно от него, якобы отбывала наказание его жена. Источник Караванского – все те же слухи, о которых пишут мне и Нешев с Абанькиным. Об их достоверности судить трудно, некоторые детали не совпадают: например, согласно немецким материалам, Андреев не лесник, а слесарь впрочем эту аберрацию я уже попытался объяснить. Единственное, что могу добавить: по словам Ивана Кривозерцева, Андреев "доставлял немцам продовольствие", следовательно, ему вполне можно было инкриминировать Указ от 19.4.1943 ("выполнение заданий оккупантов по сбору продовольствия").
Завершая рассказ о судьбе Б.Г. Меньшагина, приведу несколько цитат, в которые уместилась вся его жизнь.
"…На одной из дверей я прочел "юрист автопарка". Я постучал в дверь и вошел. В полутемной комнате, отгороженной от другой перегородкой, за столом сидел интеллигентного вида человек лет сорока, аккуратно одетый, в галстуке. Весь его вид не вписывался в окружающую его обстановку.
На столе лежало большое количество бумаг, обложки для претензионных и судебных дел. Подняв голову и посмотрев на меня, он предложил мне сесть. Я стал рассказывать о себе. Я сказал, что имею юридическое образование, что работал в институте на Украине, и показал свою трудовую книжку с записью о том, что уволен как "враг народа". Как мне показалось, эта формулировка его не испугала, а, наоборот, вызвала ко мне более пристальное внимание – я почувствовал его доброжелательное отношение. Его взгляд вызывал доверие и сочувствие.
Он мне сказал, что у него много судебных дел по взысканию задолженности по перевозкам, что ему действительно нужен помощник, но с моими документами идти в отдел кадров безнадежно. Попытаемся, как он сказал, обойти кадровика…
Человек, который протянул мне руку помощи, был Борис Георгиевич Меньшагин".
Из воспоминаний Григория Кравчика
"…начальником города был назначен немцами адвокат Меньшагин Б.Г., впоследствии ушедший вместе с ними. предатель, пользовавшийся особым доверием у немецкого командования и в частности у коменданта Смоленска фон Швеца".
Сборник сообщений ЧГК. М… 1946.
"Попав после американцев в Карловы Вары, он пошел к себе домой, но застал один разгром с распахнутыми дверями [185]. Тогда он пошел в дом священника, у него застал то же. Он решил, что большевики посадили его женщин. Достал веревку и пошел наверх в горы в лес, чтобы повеситься. Но когда он пристраивался, его спугнул пожилой мужчина с повязкой (советские давали разного цвета повязки на рукава) местного жителя, который стал его убеждать, что так делать не надо. Он тогда решил, что, значит, не судьба, и, чтобы облегчить участь своих родственников, добровольно явился в комендатуру".
Из письма Ирины Корсунской (1985)
"Осужденный Меньшагин за весь период нахождения в местах заключения по материалам личного дела характеризуется с положительной стороны.
В учреждении ОД-1/ст-2 г. Владимира содержится с 30 сентября 1951 года. За весь период содержания в учреждении также зарекомендовал себя в основном с положительной стороны.
Ранее предоставлялась возможность трудиться, к работе относился добросовестно. В настоящее время из-за отсутствия возможности на работу не выводится.
Из тюремной характеристики (1970)
"Одиноким себя не чувствую и вообще считаю, что жаловаться на проведенную мною жизнь было бы грешно. Я обладал хорошей памятью, получил довольно много знаний в различных областях гуманитарной науки, все члены семьи меня любили, и в армии в 1919-1927 гг. и потом на судебной работе я чувствовал себя на своем месте и успешно выполнял свою работу. Не всякий сможет поставить себе в актив спасение от смерти 11 человек с риском для себя, не считая случаев замены смертной казни без такого риска: да и возвращение нескольким тысячам людей свободы, в т.ч. в годы войны более 3 тыс… всегда приносило мне радость. Что же касается несчастий, то редкий человек может избежать их…"
Из письма Б. Г. Меньшагина (1980)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Перед автором, взявшимся писать о Катыни, неизбежно встает простой вопрос: зачем? Зачем Сталин убил пленных?
Западные исследователи (а до недавних пор только они и могли всерьез обсуждать проблему) убедительного ответа не находят. Все попытки понять мотивы обычно заканчиваются предположением, что руководство НКВД неверно истолковало приказ о ликвидации лагерей: Сталин, мол, вовсе не имел в виду казнить поляков, это подчиненные перестарались. Как тут не вспомнить Райхмана с его афоризмом "ликвидацию можно понимать двояко"! Да ведь и в документах НКВД нигде не сказано "расстрел" – везде эвфемизмы типа "разгрузка лагерей" и "передать на ОСО". Так, может, и Берия не собирался расстреливать? Совершенно очевидно, что эта гипотеза заводит в новый тупик. Поневоле задумаешься: уж не в недрах ли НКВД родилась сама эта идея "Нюрнберга наоборот" (там был виноват автор преступных приказов, здесь – исполнитель)?
Вспоминают также, что в Тегеране, когда зашла речь о том, как поступить после победы с германской армией, Сталин предложил попросту расстрелять 50 тысяч немецких офицеров без суда и следствия, чем поверг в крайнее замешательство своих западных визави. Но и этот эпизод, бесспорно красноречивый, ничего не объясняет, а лишь доказывает, что Сталин мог отдать приказ о расстрелах. Но разве в этом кто-нибудь сомневается?
Боюсь, мы не выберемся из этой трясины мелкой факто-лоши, если не найдем некий новый уровень обобщения. В конце концов, сталинизм иррационален, а раз так, то не следует ли признать Катынь (равно как и весь сталинский террор) немотивированным убийством?
Впрочем, вот еще одна не лишенная резонов догадка. Войтех Мастны в книге "Путь России к холодной войне", повторив уже известный нам тезис о том. что Сталина "неправильно поняли, пишет, что ключ к катынскому преступлению "можно найти в его совпадении по времени с жалобами нацистов на то, что русские предоставляли убежище польским офицерам со скрытой целью. Но если сталинские головорезы убили поляков, чтобы снискать расположение Гитлера к Сталину, который тогда изо всех сил добивался этого, то Берлин не был информирован о сделанном".
Всякий раз, когда речь заходит о контактах между НКВД и гестапо, разговор ограничивается упоминанием встреч невысокого уровня, да и то гипотетических. Но если внимательно посмотреть протокольные сообщения о визите Молотова в Берлин, обнаружится, что в составе советской делегации был не указанный в списке сопровождающих лиц заместитель Берии Меркулов ("Правда" от 14.11.1940) – и тогда понятно, почему среди встречавших находился Гиммлер, а среди провожавших – его заместитель Далюге. Напомню, что советско-германские соглашения 1939 года включали, кроме всего прочего, и секретный дополнительный протокол о пресечении польской агитации, а в нем фразу о взаимных консультациях.