Кавалер умученных Жизелей (сборник)
Шрифт:
– Вы знаете меня не первый день. И дядя… – тут прервался, чтобы слушать.
– Что из того, что он не дал гарантий. Вы знаете, я с ним договорюсь. А все проценты будут в понедельник. Жена купила мне «шестёрку БМВ», «Лэнд Ровер» я поставил продажу.
Екатерине было вдвое неприятно – и – слушать посторонний разговор, и слышать эту странную неправду, враньё о положении вещей. Но, все-таки, не зная – почему, свое присутствие Антону не открыла. И продолжала слушать этот бред, с финалом на отнюдь не бодрой ноте.
– Послушайте, теперь недолго ждать.
Антон через момент стоял в дверях. И вовсе не испытывал смущенья. Он даже, как бы воодушевился, что может обсуждать свои дела.
– Да, да. Все это давние долги. Они все разом будто взбеленились, и требуют немедленно возврата. Решили, что женился на богатой. Ты знаешь же, что это все не так.
– Конечно же, и как же мне не знать, что я бедна, а ты прекрасный принц? Я думала, ты тоже это знаешь. Узнал меня, и до себя вознес.
– Да, что ты Катя, сказочные бредни. Такое думать в двадцать первый век.
– И что, теперь уже другие чувства?
– Но мы же встретились, и я тебя люблю.
– Цыганка нагадала, что кого-то.
Антон замолк, и опустил глаза, как будто обращаясь к своим мыслям. И бережно, как будто посторонней, пересказал свою историю любви.
– Ты, девочка моя, я, ну, ты же помнишь? Я – спрашивал? Кто – ты? и с кем живешь? Я знал, мне так цыганка нагадала. Но, скольких бы я мог в тот день увидеть? Возможно, что тебя бы не узнал, когда бы сердце мне не подсказало.
И Катя думала, какая же всё правда, что их в тот день свела сама судьба. А принца – ей мечта дорисовала, чтоб сказочный случился вариант. Одно могло всерьез её тревожить – безделье и пристрастие к игре. Ещё возник негаданный вопрос:
– Про бабушку – какое там наследство?
– Ну, надо было что-нибудь сказать, чтоб чуточку отстали кредиторы. А так, тебе, что, разве не сказали? Тот, помнишь, малохольный адвокат, Что всё от этой тетушки Альцшулер достанется теперь уже тебе? Куда-то задевался твой папаша. Я был уверен, что тебя-то просветили.
– Нет, что ты, мне никто не говорил. Мы можем разузнать, раз нету денег?
– Не будем узнавать мы ничего. Ведь ты не знала о такой «бабуле». А я тебя узнал совсем недавно. Напомни мне, когда тебя узнал?
– Число и день горят в моей душе. Но, вот, Антон, тебе бы кинозал. Твой ресторан – лицо прекрасного дизайна. Раздашь долги, и будем без проблем. И так бы жили, если б не рулетка.
– Тут ты права – с игрой пора кончать. Да, Катенька, мы будем жить прекрасно. Ты понимаешь. Обязательно. Конечно. Каждый раз.
Он ещё долго распинался на все возможные лады.
Потом нашел причину, почему сегодня он никак не сможет на конц ер т.
А Катя все-таки пошла на Хворостовского.
Она смотрела на певца, и каждая пропетая
«Какая разница, что ты мне не отец, – восторженно подумала она, – и не напрасно я тебя любила. Теперь я знаю, что такое гениальность, чем Бог тебя столь щедро наградил. Спасибо, вычисленный мною папа Дима».
Она после концерта приехала в тот загородный дом, где жили эти месяцы. Входить в него одной казалось странным, и более – довольно неприятным. Вторгаться, так казалось, к посторонним.
Антон приехал в половине первого. Рассказывал, что ездил в Шереметьево, чтоб встретиться и что-то обсудить. Катя встала, чтобы сделать ему чай. Когда она все приготовила, пришла из кухни, Антон уже успел залечь под одеяло, и заснул.
Катя неспешно подошла, чтобы собрать его одежду, разбросанную наспех на ковре. Когда взяла пиджак, оттуда вывалились и мгновенно раскатились две знакомых фишки, разменные монеты “Golden Pacace”.
Но, все-таки, хоть что-то изменилось, и жизнь Улановых теперь была другая. Антон, действительно, работал над заказом, и перестали каждый вечер выезжать.
Екатерина, наконец, вздохнула с облегченьем. Ей, честно, с самого начала не понравилось, что всюду, где они бывали, Антон встречал знакомых и друзей. В местах, что называют злачными, его приветствовали, пожимали руку и, даже просто, издали кивали. Так много всяких молодых людей. И – дамочки «бальзаковского возраста. Кто – сдержанно, кто – с радостной улыбкою, а смысл один: «Good evening, Антуан». Антон ей сам сказал: «Я вынужден стараться там бывать, где можно повстречать заказчика. А эти дамы – жены меценатов, и через них порой случается заказ».
Прошло почти, что восемь месяцев со времени их свадьбы, жили по-прежнему у дяди и ждали, как закончат делать мастерскую.
Не помышляли заводить детей – надо устроиться с жильем, обзавестись хозяйством. Тот дом, где Катина родня купила им квартиру, уже стоял под крышей, ждал отделочных работ.
Душеприказчик позвонил порадовать – отец Екатерины отказался от наследства в её пользу.
А Алла Гольдина, когда мгновенно принеслась в Москву, узнав о гибели Марго, открыла Кате тайну её странного рождения.
Тогда они и провели за разговорами весь вечер – певица Алла, дочка Катя, мама Вера. Нельзя сказать, чтоб Катю потрясло – она, конечно, крайне удивилась.
Но фатализм, подспудно, незаметно, внедрился в её мироощущение. Чем можно удивить теперешнюю молодежь? Ответ возможен лишь один. Ведь очевидно, что – ничем.
Алла тогда взглянула на Малевича, на искривленный четырехугольник, названный квадратом.
– Вы знаете, что говорил когда-то Казимир, – она рассказывала преднамеренно, не сомневаясь, что притихшим девочкам её слова не могут быть неинтересны. – Он говорил про свой «Квадрат», что это – чувство. А остальное белое пространство – пустота.