Кавказ

Дюма-отец Александр

В это время к нам присоединился один красивый офицер в черкесском платье. Он приветствовал молодого князя. Князь обернулся ко мне и рекомендовал его.

— Мохаммед-хан, — произнес он.

Имя было незнакомо.

Я поклонился.

Молодой офицер носил Георгиевский крест и великолепное оружие. Георгиевский крест всегда служит большой личной рекомендацией для его обладателя.

— Скажите, князь, кто это Мохаммед-хан? — спросил я Ивана.

Он обратился к Мохаммед-хану, и из разговора я понял, что речь шла о моем оружии; потом он воротился ко мне, а Мохаммед-хан шел позади нас.

— Не правда ли, князь, речь шла о моих ружьях?

— Да, ему знаком оружейник, который делал их, у нас он известен под именем Керима. Вы позволите

ему осмотреть их?

— С большим удовольствием.

— Теперь я расскажу вам о Мохаммед-хане. Прежде всего, он внук последнего нухинского хана. Если бы город и провинция не принадлежали русским, они находились бы в его владении. Он получает пенсию и заслужил чин майора. Он племянник известного Даниэль-бека.

— Как! Любимого шамилева наиба, тестя Хаджи-Магомета?

— Так точно.

— Выходит, дядя служит Шамилю, а племянник русским?

— Всему этому виной нелепое недоразумение. Даниэль-бек был на службе у русских, как хан Элису. Генерал Шварц [204] , командовавший лезгинской линией, обошелся с ним, по видимому, несколько сурово. Даниэль-бек пожаловался на него, и не исключено, что и угрожал генералу. Вы, конечно, отдаете себе отчет, что в таких случаях всегда бывает трудно остановиться и проявить благоразумие. Ну, так вот. У Даниэль-бека служил секретарь — армянин. Он донес генералу Шварцу, что его хозяин намерен перейти к Шамилю. Письмо не попало к адресату, а было доставлено Даниэль-беку. Тот убил секретаря ударом кинжала, вскочил на коня и действительно перешел к Шамилю. Это произошло в 1845 году. Если верить ему, то он вынужден был изменить России. Находясь в Тифлисе, он попросил отпуск, чтобы отправиться в Санкт-Петербург и получить аудиенцию у государя императора. Ему дали конвой, но вовсе не для того, чтобы оказать ему честь, а чтобы за ним следить. Он и перешел к Шамилю. В 1852 году сделал попытку вернуться к нам, и с этой целью приехал в Гарнау-Магалли. Через посредничество барона Врангеля он передал свою просьбу князю Воронцову принять его вновь на русскую службу, поставив единственным условием, разрешение остаться в Магалли. Власти захотели даже вернуть ему прежний чин, если только он будет постоянно проживать в Тифлисе или Карабахе. Ведь Магалли совсем рядом с расположением войск Шамиля, и Даниэль-бек мог иметь с ним контакты. Даниэль-бек отказался от условий, предложенных князем Воронцовым, и вернулся к Шамилю. С тех пор он один из шамилевых наибов и причинил нам слишком много зла.

204

Генерал-лейтенант Григорий Ефимович Шварц — начальник Джаро-Белоканского военного округа.

— Случалось ли дяде и племяннику встречаться в битвах один против другого?

— Такое бывало дважды.

— Что же они делали в таком случае?

— Они обменивались приветствием, после чего каждый исполнял свой долг [205] .

Участливо смотрел я на прекрасного молодого человека 28 или 30 лет, напоминавшего мне «Аммалат-бека» Марлинского, за исключением, разумеется, его преступления.

Он появился на свет во дворце, который мы шли осматривать; во власти русских дворец только с 1827 года.

205

Дюма описывает эту историю так, как она излагается в двенадцатом томе «Актов Кавказской археографической комиссии» (Тифлис, 1904, с. V) Из этого источника следует, что 7 августа 1857 года Даниэль-бек, изменив Шамилю, вернулся под покровительство Российской империи, ему возвратили генеральский чин, ордена, назначили большую пенсию. Даниэль-бек возлагал надежды на возвращение ему родового султанства Элису, но не получил его и в 1869 году уехал в Турцию, где его следы затерялись.

Я

предложил молодому князю, из опасения пробудить в Мохаммед-хане печальные воспоминания, до поры отложить посещение. Он сообщил это Мохаммед-хану. Поклонившись, тот сказал:

— Я стал бывать в этом дворце после приезда сюда великих князей.

И он продолжал рассказ о своих странствиях.

Ханский дворец, как обыкновенно все такого рода постройки, расположен на самом возвышенном месте города. Он новейшей архитектуры и построен в 1792 году Мохаммед-Гасан-ханом. Династия, к которой этот хан принадлежал, зародилась в 1710 году. Самый замечательный человек из всей династии был ее основатель — Хаджи-Джелаби-хан. Он правил в 1735–1740 годах и несколько раз сражался с Надир-ханом, побеждая его во всех битвах. Он полностью покорил Ширван, дошел до Тавриза, взял его, оставил там своего наместника и распространил свое владычество до самого Тифлиса.

Когда два брата, грузинские царевичи Александр и Георгий, оспаривали друг у друга в 1798 году корону своего царственного отца Ираклия, тогда еще живого, Александр проиграл и удалился в Нуху.

Мохаммед-Гасан-хан заключил его в крепость, где Гасан-хан, несмотря на то, что был фанатичным мусульманином, позволил ему иметь греческого священника для религиозных отправлений. Эта терпимость заставила татар заподозрить, что хан намерен заделаться христианином. Они восстали против него, и Александр вынужден был бежать в Персию.

В 1825 году он возвратился Гасан-хан, племянник Мохаммед-хана, верный семейным преданиям, принял его к себе. Он признал его царем Грузии, хотя Грузия уже больше двадцати лет как вошла в состав Российской империи. В 1826 году победы русских над персами вынудили хана и князя, которому он покровительствовал, бежать в Эривань — тогда еще персидский город. Александр умер там в 1827 году, а в 1828 году русские заняли Нуху и с тех пор уже не оставляли ее.

Дворец очаровательной постройки. Только кисть может изобразить это строение с его чудесными арабесками. Интерьер восстановлен по древним рисункам к приезду великих князей, которые в нем останавливались. Правда, восстановлено не все здание, а лишь нижние жилые помещения.

Вот так все и делается в России: никогда начатое дело не доводится до конца, не простирается за пределы абсолютной необходимости конкретного момента. Когда же нужда миновала, начатое дело бросается на пол пути, на произвол судьбы вместо того, чтобы поддержать, довести до конца, пополнить, продолжить, завершить. Россия является неуправляемой стихией, она вторгается, чтобы уничтожать. В ее современных завоеваниях есть отголоски варварства скифов, гуннов и татар. Нельзя понять — тем более при современном уровне цивилизации и культуры — эту одновременную и равную потребность в захвате чужого и беспечность в сохранении и улучшении собственного.

В один прекрасный день Россия покорит Константинополь — это неизбежно. Белая раса всегда была склонна к постоянному завоеванию — у темнокожих это стремление является кратковременным импульсом, случайной реакцией. Захватив Константинополь, Россия развалится не как Римская империя на множество частей, а на четыре части, на четыре территории.

Северная империя останется подлинной российской государственностью.

На западе сформируется Польша со столицей в Варшаве.

Южная часть со столицей в Тифлисе включит в себя Кавказ, а восточная империя вместит в себя западную и восточную Сибирь.

Если позволительно было бы продолжить наши фантазии на сей счет, то можно предположить, что подлинный российский трон сохранится за тем императором, который в момент распада России будет владеть Санкт-Петербургом и Москвой. Главой Польши станет тот, кого будет поддерживать Франция. Какой-то лейтенант, имя которого невозможно сейчас предугадать, устроит в армии мятеж и, пользуясь своим авторитетом, захватит власть в Тифлисе. И, наконец, никому не ведомый изгнанник, гениальный человек, установит федеративную республику от Курска до Тобольска.