Кавказская пленница

Иванов Виктор

— Ну, ладно. Можем вообще на бутылку вина поспо­рить. Идет?

— Идет! — обрадовался Аджебраил.

В доме этого вина было завались. Так что при проигры­ше он ничего не терял.

Балбес взял в руки перочинный ножик и сказал Трусу:

— Засекай три минуты.

Трус, выставив вперед руку с часами, внимательно следил за секундной стрелкой и, когда та стала на две-надцати, дал команду начинать.

Балбес, быстро срезав все пуговицы с пиджака, принял­ся за рубашку.

—

Где еще есть?

— Вот на рукавах,— выставил вперед руки Аджебраил.

— Теперь брюки.

— Осторожно,— попросил Аджебраил.— Не отрежь вместе с пуговицами еще

что-нибудь..

Балбес сложил отрезанные пуговицы на стол.

— Ну, вроде, все! Аджебраил рассмеялся.

— Не все, дорогой! — он стал снимать сапоги.— Вот тебе еще!

Внизу на галифе было еще несколько пуговиц.

— Ну, теперь-то все? — спросил Балбес.

— Теперь все.

— Двадцать пять штук,— сосчитал Трус.

Тут Аджебраил замялся. — А сколько осталось времени — спросил он. — Одна минута.

— Ты что,— обратился он к Балбесу.— За две секунды пуговицу пришиваешь?

— Даже еще быстрее,— ответил тот.

Он сгреб со стола все пуговицы и направился к Аджеб-раилу, но нечаянно споткнулся и уронил их на пол.

Он бросился их собирать. Залез под стол, потом под кровать. Но тут Трус крикнул:

— Время вышло! Ровно три минуты. Балбес вылез из-под кровати.

— Вот не везет. Проиграл. Никогда не проигрывал. Это ж надо так споткнуться.

И, сложив пуговицы перед Аджебраилом на столе, он пошел прочь.

— Куда ты, дорогой?! — забеспокоился Аджебраил.

— На боковую... Спать хочу, сил нет,— он зевнул.— Намаялся тут за день.

— А пуговицы пришить?

— Что? Чего я их буду пришивать? Я же проиграл. Не успел — виноват. Трус, отдай товарищу Аджебраилу мою бутылку вина.

Аджебраил вскочил было, чтобы его догнать, но одежда стала спадать, с него. Заметив насмешливые взгляды Быва­лого и Труса, он махнул на все рукой, сгреб со стола пуго­вицы и, придерживая штаны, поплелся восвояси.

* * * *

Шурик с трудом разлепил запухшие веки. Он попы­тался встать, и в то же мгновение над ним появилась чья-то голова в белой шапочке и сильные руки уложили его об­ратно.

— Очнулись, больной? Полежите пока. Вам после уко­ла резко вскакивать не рекомендуется.

— Где я? Что я? — испуганно стал спрашивать Шурик. Его голова была, как из ваты, и мысли путались в ней.

— Успокойтесь! Вы там, где вам и следует быть. Среди друзей и единомышленников,— ответила голова.

Шурик стал оглядываться по сторонам. Он лежал на кровати в большой светлой

комнате. Кто-то переодел его в пижаму и уложил в чистую постель.

В комнате стояли еще кровати, но на них никого не было. Через два огромных окна, открытых настежь, лился солнечный свет и слышалось пение птиц.

Шурик догадался, что он в больнице. Но почему, вспо­мнить не мог.

— Доктор! — обратился он к человеку в белом.— Я по­пал в катастрофу?

Тот подошел и снова нагнулся над ним.

— Я не доктор, я санитар.

— Товарищ санитар. Расскажите, пожалуйста, что со мной случилось. Я ничего не могу вспомнить.

Санитар усмехнулся.

— А тут и вспоминать нечего. Дело обычное. Сел человек на «белую лошадь» и поскакал.

«Какая такая «белая лошадь»?» — подумал Шурик. Он не мог понять, о чем говорит этот человек. Ему вспомнился только его ишак. И то, как он...

Вдруг, словно молния пронзила голову Шурика.

Нина!!!

Ее похитили, а он здесь лежит, как в санатории.

Но почему он здесь? Может, его хотели убрать как свидетеля и ударили по голове? Неважно, главное, что он жив. Нужно бежать и спасать Нину!

Шурик вскочил, но в то же мгновение сильные руки санитара схватили его за плечи и швырнули обратно в по­стель.

— Ишь ты, какой прыткий попался! Бегунок! Так и лоб расшибить недолго. Что, утюг дома включенный забыл или на завтрак торопишься?

— Товарищ санитар! Мне уже хорошо. Я совершенно здоров. Где моя одежда? Я должен бежать. Нужно спасать девушку. Ее похитили,— сбивчиво стал объяснять Шурик.

— Ну вот, видишь, а говоришь, что здоров. Да ты еще с «коня» не слез.

— С какого такого «коня»? Что вы пристали с этим «конем»? Я вам серьезно говорю, мне нужно спасать...

— А когда на «белого коня» садятся, все серьезно говорят. Я уже на это насмотрелся. То крокодилов по коридорам гоняют, то от китайцев отстреливаются, то младенцы у них под кроватью плачут. Много всякого повидал.

— Да что вы такое говорите, не понимаю. Вы вообще не компетентны решать, здоров я или нет. Позовите докто­ра! — потребовал Шурик.

Санитар как-будто его не слышал. Он безразлично смотрел в окно и думал о чем-то своем. Шурик продолжал настаивать:

— Я требую доктора! Немедленно позовите доктора! Наконец, санитару надоело слушать его стенания.

— Ну что ж, это можно. Раз вы так настаиваете... Будет вам доктор!..

* * *

Близилось время обхода, и медперсонал психбольницы № 1 потихоньку стекался к месту своей работы.

Последним на судно взошёл капитан — главврач Ричард Львович Букашкин.