Кавказский транзит
Шрифт:
— Вы, кажется, забыли, что это мы их задержали, а не Вы, — усмехнулся начальник военной контрразведки, — Поэтому не Вам и решать когда их выдворять из страны.
Середа бросил злобный взгляд на Парамонова, но промолчал. Нервно поправив на голове фуражку, он направился внутрь здания, но неожиданно в дверях столкнулся с капитаном рыбацкого судна. У того были красные от бессонницы глаза и багровое лицо, видимо от перенесенного стресса у него поднялось артериальное давление. Увидев перед собой начальника погранотряда,
— А где Ваш подполковник Павленко?
— А что вы от него хотели? — спросил Середа, — Я его начальник.
— Значит, струсил щенок, — капитан колоритно выругался, отведя взгляд от полковника, а затем, схватив его за рукав, добавил, понизив голос, — Передайте своему подчиненному, что если он попадется мне на глаза, я ему голову оторву.
Петрович брезгливо вытер об штанину руку, которой только что прикасался к полковнику и, не глядя по сторонам, поспешил на автобусную остановку. Середа в свою очередь, проводив его недоумевающим взглядом, скрылся в фойе здания райотдела.
Офицеры переглянулись между собой, за прошедшие сутки они уже понимали друг друга без слов. Парамонов понял вопрос в глазах Нарышкина и сказал:
— Спроси у Белкина где он и поезжай к нему, — не заметно начальник перешел на «ты» с подчиненными, — Не хватало, чтоб еще Павленко сбежал. Езжайте вдвоем, — он перевел взгляд на Рыбакова, — а я с военной прокуратурой позже подъеду.
По словам заместителя начальника ОРО, подполковник Павленко сообщил командиру, что заболел и обещал утром вызвать врача.
— Только бы он никуда не сбежал, — произнес Нарышкин, усаживаясь в автомобиль Рыбакова.
— Я думаю, далеко не убежит, — попытался успокоить товарища Виктор, прогревая двигатель, — Если не застанем дома, поверь мне, найдем у Алины.
— Хотелось бы верить, — буркнул Нарышкин и взглянув на товарища, спросил, — Мы долго движок гонять будем? Поехали.
. — Есть, товарищ начальник, — засмеялся Рыбаков и двинулся с места.
Менее, чем через сорок минут автомобиль уже колесил по узким улочкам частного сектора.
— Ты же говорил, что был у него раньше, — стал возмущаться Нарышкин, когда Рыбаков в очередной раз не узнал дом, где квартировал Павленко.
— Что ты от меня хочешь? — в тон ему ответил Рыбаков, я был у него в гостях лет десять назад, да еще летом, — А сейчас все по-другому.
Он крутил головой по сторонам и, наконец, воскликнул:
— Вот, — он пальцем показал на стоящее слева домостроение, — Сто процентов это та самая хатынка!
Они остановились возле добротного кирпичного дома, огороженного высоким металлическим забором из кованых прутьев. В огороде, раскинув длинные ветви, стояли голые фруктовые деревья с побеленными стволами. Во дворе,
— Хозяйка, — крикнул ей через забор Нарышкин.
Женщина от неожиданности вздрогнула, а собака злобно зарычав, подняла длинные уши и оскалила желтые клыки.
— Кого надо? — спросила хозяйка, придерживая за ошейник собаку.
— Нам нужен Станислав Николаевич. Он здесь проживает? — спросил Юрий.
— Здесь, — ответила женщина, — А вы кто такие?
— Мы с работы, — неопределенно ответил Нарышкин и сразу спросил, — К нему можно пройти?
— Проходите, — равнодушно ответила женщина, и указав рукой на правое крыло, добавила, — У него отдельный вход справа. Только вряд ли у вас получится с ним пообщаться.
Офицеры уверенным шагом направились в дом, хотя, последняя фраза женщины их всерьез обеспокоила. Не снимая обуви, они вошли в дом. В комнате было мрачно, накурено и пахло грязными носками. На диване с открытыми глазами лежал Павленко и курил. На журнальном столике, возле дивана стояла недопитая литровая бутылка конька и пепельница, доверху наполненная окурками. На приход гостей Павленко никак не отреагировал, а только повернулся к ним спиной. Рыбаков раздвинул шторы и открыл форточку. Дневной свет сразу ярко осветил помещение, и Виктор невольно прищурился.
— Что Вам нужно? — не поворачиваясь, спросил Павленко. Голос у него был достаточно трезвым.
— Не очень-то ты радушно гостей принимаешь, — ответил Рыбаков. Он взял на себя прерогативу в общении на правах старого знакомого, — Может быть, ты обратишь на нас внимание? Разговор есть.
Павленко нехотя встал с дивана, подтянул спортивные брюки и молча поставил на столик два пустых стакана. Затем, так же молча наполнил их и спросил:
— Выпьете со мной?
— Я не пью на работе, — ответил Рыбаков.
— А я вообще не пью, — также лаконично заявил Нарышкин.
— Ой-ли, — усмехнулся Павленко, — А я вот пью и на рабате и вообще.
Он демонстративно стукнул своим стаканом по бутылке и залпом выпил. Затем, занюхав сухой корочкой хлеба, спросил:
— Слышал вас можно поздравить с успехом?
— Можно, — присаживаясь на свободный стул, ответил Рыбаков. Нарышкин остался стоять в дверях.
— А как же ваше подведение итогов? — с издевкой, спросил хозяин комнаты, — Соврал старому другу?
Он сделал очередную затяжку и выпустил дым в лицо Рыбакову.
Виктор помахал рукой возле носа и ответил:
— Друзьями мы были, но только в прошлой жизни.
— Согласен, — делая вид, что не понял смысл сказанного, произнес Павленко, — Друзьями мы были, когда служили в КГБ, а сейчас мы в разных структурах и воюем по разные стороны баррикад.